«Я бы поспорила насчет того, что мир без интернета реален»: что я поняла о жизни, на неделю отказавшись от смартфона

В моем род­ном го­ро­де уже ме­сяц не ра­бо­та­ет мо­биль­ный ин­тер­нет — невоз­мож­но опе­ра­тив­но от­ве­тить на со­об­ще­ние, сори­ен­ти­ро­вать­ся по кар­там и вы­звать так­си. Ларь­ки у дома тор­гу­ют толь­ко за на­лич­ку. Если по­ду­мать, при­мер­но так и бу­дет вы­гля­деть биб­лей­ский апо­ка­лип­сис для со­вре­мен­но­го жи­те­ля боль­шо­го го­ро­да — ти­ши­на, тем­но­та, по­гру­же­ние в ар­ха­и­ку. Или нет? Что­бы это по­нять, я ре­ши­ла от­ка­зать­ся от ис­поль­зо­ва­ния ин­тер­не­та на несколь­ко дней, поз­во­лив себе толь­ко зво­нить и остав­лять СМС без от­ве­та. Ни­ка­ких до­ста­вок еды, мар­кет­плей­сов, рил­сов и кру­жоч­ков в те­ле­гра­ме. Доб­ро­воль­но.

Сре­да

Кни­га. Мет­ро. Го­сти.

В углу ком­на­ты, в ко­то­рой невоз­мож­но разо­брать вре­ме­ни су­ток из-за плот­ных штор, сто­ят 13 книж­ных по­лок, из ко­то­рых за­пол­не­ны толь­ко две. Надо при­ду­мать, чем себя за­нять… С по­лок смот­рит ро­ман Со­ро­ки­на, пара книг, куп­лен­ных за бес­це­нок в книж­ном се­конд-хен­де, еще трой­ка книг, в ко­то­рые не хо­чет­ся за­гля­ды­вать из-за по­сла­ний, остав­лен­ных внут­ри, ка­кие-то от­крыт­ки, учеб­ник по фи­зио­ло­гии на немец­ком язы­ке и несколь­ко пу­стых таб­ле­точ­ных ко­ро­бок. Надо себя чем-то за­нять… Гла­за тре­вож­но бе­га­ют по ко­реш­кам, оста­нав­ли­ва­ют­ся на кис­лот­но-са­ла­то­вой об­лож­ке. Юрий Мамле­ев, «Мос­ков­ский гам­бит». Вы­би­раю ее, ра­дост­но вы­дох­нув, по­то­му что не пред­став­ляю, как пе­ре­жить эти дни по-дру­го­му. У меня нет воз­мож­но­сти за­гуг­лить, что та­кое «гам­бит», но по­сле двух­ми­нут­ной ме­ди­та­ции в сте­ну от­ку­да-то из глу­бин па­мя­ти мед­лен­но под­пол­за­ют об­рыв­ки дан­ных: шах­мат­ный де­бют, жерт­ва ради пре­иму­ще­ства, на­зва­ние ре­сто­ра­на в Ха­мов­ни­ках. В чем моя се­го­дняш­няя жерт­ва — аб­со­лют­но по­нят­но…

— А вот в чем пре­иму­ще­ство? — я сни­маю кни­гу с пол­ки в ожи­да­нии про­свет­ле­ния.

***

— А ничо, что ты сама ве­дешь себя как обе­зья­на… Ту­пая пры­ща­вая обе­зья­на. Мы тебе все лицо пим­пл-пат­ча­ми за­кле­им.

Гос­по­ди, как хо­чет­ся за­ткнуть уши. На каж­до­го под­рост­ка при­хо­дит­ся по пол­то­ра си­де­нья, их трое, и на­счет обе­зьян я с ними со­глас­на. В ка­кой-то мо­мент де­мон­стра­тив­но­го чав­ка­нья, кри­ков, всхли­пов, ко­по­ше­ний и де­ся­ток раз по­вто­рен­но­го «ты чё, при­ду­рок» ста­но­вит­ся слиш­ком мно­го. Один из них вста­ет и идет к вы­хо­ду, вто­рую при­хо­дит­ся тя­нуть за руку, из-за чего она ока­зы­ва­ет­ся на полу, шума ста­но­вит­ся еще боль­ше. Аб­со­лют­но ни­кто не под­нял го­ло­ву, и ни­ко­го, кро­ме меня, это во­об­ще ни­как не кос­ну­лось. Они вы­хо­дят на стан­ции «Москва-Сити».

— Ра­бо­тать здесь на по­сто­ян­ке я бы не стал, пуб­ли­ка здесь, от­кро­вен­но го­во­ря, ток­сич­ная… Как кру­тить­ся в сер­пен­та­рии и оста­вать­ся че­ло­ве­ком? Да еще и без над­бав­ки за ра­бо­ту с «жи­вот­ны­ми», — го­во­рит со­труд­ник стек­лян­но­го небо­скре­ба. Гос­по­ди, как я хочу за­ткнуть уши.

Ко­гда от­ка­зы­ва­ешь­ся от ком­форт­ных для себя ве­щей и при­вы­чек, с каж­до­го нер­ва по ку­соч­ку сни­ма­ют ми­е­ли­но­вую обо­лоч­ку — и на­чи­на­ет раз­дра­жать аб­со­лют­но всё. По­че­му на ули­це так шум­но? По­че­му все во­круг так гром­ко каш­ля­ют?

И са­мое глав­ное — ко­гда люди пе­ре­ста­ли под­ни­мать ноги при ходь­бе, вы­бра­ли быть счаст­ли­вы­ми и ста­ли шар­кать, шар­кать, шар­кать?

— При­хо­ди в го­сти ве­че­ром, — лов­лю я по­дру­гу, ко­то­рая пе­ре­да­ет мне сме­ну в ла­бо­ра­то­рии.

— При­ду.

В лю­бой дру­гой день я бы это­го не пред­ло­жи­ла, но мне нуж­но спа­сать­ся — впе­ре­ди все бо­лее от­чет­ли­во ма­я­чит смерть от ску­ки. Это про­сто ин­стинкт са­мо­со­хра­не­ния. Ка­жет­ся, спас­лась…

Виб­ра­ция ча­сов за­став­ля­ет ме­ха­ни­че­ски за­про­ки­нуть руку и по­смот­реть на экран­чик. «Вы­пи­вая до­ста­точ­ное ко­ли­че­ство воды в день, вы умень­ша­е­те ве­ро­ят­ность об­ра­зо­ва­ния кам­ней в поч­ках», — без­душ­но со­об­ща­ет при­ло­же­ние «Здо­ро­вье». Да и прав­да, кто, за­чем и как мне сей­час на­пи­шет.

Чет­верг

Мамле­ев. По­жи­лой джек-рас­сел. По­ход за про­дук­та­ми.

«До­ро­гая Лиза, еще раз огром­ное спа­си­бо, что по­си­дишь с Дже­ки­чем! Дру­жи­те, пусть этот опыт бу­дет ис­клю­чи­тель­но по­ло­жи­тель­ным». Так на­чи­на­ет­ся ин­струк­ция к псу, с ко­то­рым дру­зья меня по­про­си­ли по­си­деть пару дней. У меня по­яви­лось дело. Я рада.

Джек — очень нестан­дарт­ный джек-рас­сел-те­рьер пен­си­он­но­го воз­рас­та. Он еже­днев­но при­ни­ма­ет таб­лет­ки, ви­ля­ет лы­сым хво­стом и лю­бит, ко­гда че­шут его се­дую ще­ти­ни­стую шерсть. Но ро­зо­вая шея и по­теш­ное хрю­ка­нье вы­да­ют его ис­тин­ную сущ­ность. А по упи­тан­но­сти он на­би­ра­ет уве­рен­ные семь из де­вя­ти.

Я варю тре­тий кофе, от­тас­ки­ваю пен­си­о­не­ра на ле­жан­ку, устра­и­ва­юсь на кро­ва­ти, от­кры­ваю «Гам­бит». В ка­кой-то мо­мент ни­че­го­не­де­ла­ние на­чи­на­ет жут­ко рас­слаб­лять — и ве­чер я про­во­жу в ин­тер­валь­ном тем­пе: дре­ма — чте­ние — дре­ма — чте­ние. Джек не услож­ня­ет и про­сто спит. А я на­чи­наю жа­леть, что при­дви­ну­ла его леж­би­ще слиш­ком близ­ко к кро­ва­ти. Из-за стар­че­ско­го тре­мо­ра он по­сто­ян­но бьет­ся ког­тя­ми о кро­вать, как тре­вож­ный мет­ро­ном, деля вре­мя на от­рез­ки.

***

— Из­ви­ни­те, кас­са мед­лен­но ра­бо­та­ет, — го­во­рит по­жи­лая кас­сир­ша, по-че­ре­па­шьи пе­ре­став­ляя про­дук­ты.

Кас­са ра­бо­та­ет мед­лен­но. Она ра­бо­та­ет одна.

— Кор­зин­ки, те­леж­ки ря­дом со мной не остав­ляй­те.

У меня нет ни кор­зин­ки, ни те­леж­ки.

— На­лич­ны­ми, — про­тя­ги­ваю день­ги и чув­ствую, как да­вит меня по­рож­ден­ное оче­ре­дью недо­воль­ство. Оче­редь со­би­ра­лась за моей спи­ной все два­дцать ми­нут мо­е­го ожи­да­ния.

— Дер­жи­те, но толь­ко без двух руб­лей, я их уро­ни­ла.

— Бог с ними.

И все-таки нет ни­че­го луч­ше касс са­мо­об­слу­жи­ва­ния и бан­ков­ских карт.

На­вер­ное, са­мое слож­ное в этом экс­пе­ри­мен­те — это вне­зап­но на­лип­шие на меня ненуж­ные со­ци­аль­ные кон­так­ты. Не пой­ми­те меня непра­виль­но — я люб­лю лю­дей и их при­ро­ду. Но по­рой меня на фи­зи­че­ском уровне ко­ре­жит от смол-то­ков и вы­нуж­ден­ных вза­и­мо­дей­ствий в сфе­ре то­ва­ров и услуг. При­ло­же­ние ни­ко­гда на тебя не на­кри­чит, не вы­зо­вет необъ­яс­ни­мое чув­ство тре­во­ги и не ста­нет по­учать. Во вся­ком слу­чае, все­гда мож­но об­но­вить стра­ни­цу. По­это­му люди — толь­ко для ка­че­ствен­но­го об­ще­ния, осталь­ное — на аут­сорс ал­го­рит­мам.

От­сут­ствие при­выч­но­го по­то­ка ин­фор­ма­ции и силь­ных эмо­ций при­во­дит к са­мо­му страш­но­му — бес­сон­ни­це. За несколь­ко ча­сов до рас­све­та в го­ло­ве из сто­ро­ны в сто­ро­ну пе­ре­ка­ты­ва­ет­ся уве­си­стый си­зи­фов бу­лыж­ник. Это всё от без­де­лья!

Пят­ни­ца

По­езд­ка в МФЦ. День на ра­бо­те.

Се­го­дня день рож­де­ния у од­но­го мо­е­го зна­ко­мо­го. Я всю неде­лю му­чи­лась во­про­сом, сто­ит ли его по­здрав­лять, по­то­му что ни­че­го хо­ро­ше­го по­же­лать ему я уже не могу. Проснув­шись в сво­ем но­вом ка­че­стве, я по­ни­маю, что знаю от­вет: звон­ка он точ­но не за­слу­жи­ва­ет. За­кру­ти­лась, за­бы­ла, не по­лу­чи­ла уве­дом­ле­ния, а зна­чит, из­ба­ви­ла себя (и его) от нелов­ко­го со­ци­аль­но­го вза­и­мо­дей­ствия. И пре­тен­зию неку­да на­пи­сать. Меня как буд­то и нет ни­где. Этот вы­вод осво­бож­да­ет от чув­ства вины и за­став­ля­ет улыб­нуть­ся.

На те­ле­фоне вы­све­ти­лась СМС от МФЦ о том, что моя со­ци­аль­ная кар­та на­ко­нец-то пе­ре­вы­пу­ще­на, по­это­му мне боль­ше не при­дет­ся от­вле­кать от сон­но­го си­де­ния кас­сир­шу на стан­ции, за­ки­ды­вая каж­дый день по 200 руб­лей на «Трой­ку», на­де­ясь, что этот день — по­след­ний. А в МФЦ во­об­ще надо за­пи­сы­вать­ся, ин­те­рес­но? От­вет на этот во­прос мож­но по­лу­чить толь­ко эм­пи­ри­че­ски, по­это­му надо идти. Все рав­но нечем за­нять­ся. Во­об­ще, ко­гда ты не мо­жешь про­ве­рить ин­фор­ма­цию в ин­тер­не­те, ве­ро­ят­ность успеш­но­го ис­хо­да лю­бо­го со­бы­тия — это слу­чай­ное чис­ло. Мо­жет быть, мне по­ве­зет и в этот раз это чис­ло ока­жет­ся боль­ше нуля.

Все за­вер­ши­лось успе­хом. Эм­ф­эц­эш­ный дво­рец­кий с кра­си­вым ли­цом и от­гла­жен­ной фор­мой вы­дал мне та­лон­чик, а ме­не­джер вы­нес­ла кон­верт с дол­го­ждан­ной кар­той. Ин­тер­нет не по­на­до­бил­ся, толь­ко пас­порт. Прав­да, ехать до­мой при­шлось все рав­но по «Трой­ке», по­то­му что де­нег за­пла­тить за про­езд­ной с со­бой не ока­за­лось.

***

На са­мом деле я учусь в ме­ди­цин­ском, а жур­на­ли­сти­ка — это для души. И сту­ден­там меда ино­гда при­хо­дит­ся ра­бо­тать на стран­ной и скуч­ной ла­бо­рант­ской ра­бо­те. Моя ком­на­та в ла­бо­ра­то­рии на­хо­дит­ся в кон­це ко­ри­до­ра, два на два мет­ра, тем­ная. Мое дело — сни­мать спек­тры флу­о­рес­цен­ции, ко­то­рые из­лу­ча­ют раз­лич­ные бак­те­рии. Дело ме­ха­ни­че­ское, оно прак­ти­че­ски не тре­бу­ет мыс­лен­но­го по­гру­же­ния в про­цесс: бе­решь чаш­ку, смот­ришь но­мер, сни­ма­ешь, уби­ра­ешь чаш­ку.

По на­стро­е­нию мож­но по­раз­гля­ды­вать ко­ло­нии, по­ню­хать их или уди­вить­ся, что чаш­ка по­се­я­на с тру­па

Обыч­но я за­ни­маю го­ло­ву ка­ким-ни­будь под­ка­стом или лек­ци­ей, что­бы из­ба­вить­ся от чув­ства по­те­рян­но­го вре­ме­ни — ослож­не­ни­ем бо­лез­ни до­сти­га­тор­ства. Но се­го­дня мне слу­шать нече­го, кро­ме сво­их мыс­лей. Прав­да, ни­че­го пут­но­го в го­ло­ву не при­хо­дит, толь­ко до­ду­мы­ва­ние, на­ду­мы­ва­ние и при­ду­мы­ва­ние. При­ду­ма­ла хит­рость, как ско­ро­тать вре­мя и не впасть в ску­ку — по­ру­гать­ся с кем-ни­будь у себя в го­ло­ве. Мозг в мель­чай­ших де­та­лях вос­про­из­во­дит об­раз обид­чи­ка, а я опо­рож­няю душу, ни с кем не ис­пор­тив от­но­ше­ния. Глав­ное — не за­иг­рать­ся и не по­ссо­рить­ся с че­ло­ве­ком из-за слов, ко­то­рые вы сами вло­жи­ли ему в рот. Но ра­бо­та­ет ме­тод без­от­каз­но.

Од­на­ко вот что хо­ро­шо: то­таль­ная кон­цен­тра­ция по­мог­ла спра­вить­ся с ра­бо­той рань­ше и вый­ти на свет­лую ули­цу слу­шать шар­ка­ю­щих лю­дей.

Суб­бо­та

Сда­ча ана­ли­зов. По­куп­ка би­ле­тов на по­езд.

— Ма­шин­ка или хенд­по­ук? Ра­бо­тай­те ку­лач­ком, — ве­ноз­ный жгут за­тя­ги­ва­ет­ся над фра­зой «О, пе­чаль моя».

— Ма­шин­ка.

— Ого, све­жая? Или так здо­ро­во за­жи­ло? Глу­бо­кий вдох, — игла на­ру­ша­ет гер­ме­тич­ность со­су­да, в ва­ку­ум­ную про­бир­ку те­чет виш­не­вая жид­кость.

— Ей года три уже, и она, кста­ти, очень де­ше­вая. С ма­сте­ром по­вез­ло. Как вы­та­щи­те из меня игол­ку, я еще одну по­ка­жу.

Каж­дая мед­сест­ра, что бе­рет у меня кровь из вены, на­ты­ка­ет­ся на тату — она рас­по­ла­га­ет­ся ров­но над един­ствен­ной ве­ной, ко­то­рую я могу им пред­ло­жить. Но до это­го дня я ни­ко­гда не слы­ша­ла ни­ка­ких ком­мен­та­ри­ев на этот счет. Сей­час же мне хо­чет­ся об­су­дить эту тему по­дроб­но — неиз­вест­но, ко­гда в сле­ду­ю­щий раз кто-то за­хо­чет со мной за­го­во­рить.

— А эта у вас прям на­клей­ка! А у меня все по­плы­ло.

В про­це­дур­ном ка­би­не­те сто­ят два незна­ко­мых че­ло­ве­ка и, за­ди­рая одеж­ду, по­ка­зы­ва­ют друг дру­гу кар­тин­ки на коже.

— Я ду­маю, это все неваж­но. Глав­ное, что сто­ит за этой та­ту­и­ров­кой для вас. В край­нем слу­чае во­об­ще уда­ли­те или пе­ре­бье­те.

— Да, я буду очень мод­ной баб­кой в та­ту­и­ров­ках. Хо­ро­ше­го дня и хо­ро­ших ре­зуль­та­тов!

Хо­те­лось еще что-то ска­зать, но смол-ток и так за­тя­нул­ся. Вый­дя из кли­ни­ки и не имея воз­мож­но­сти по­смот­реть на кар­ту, я уве­рен­но иду не в ту сто­ро­ну. Око­ло один­на­дца­ти утра — куча вре­ме­ни и неопре­де­лен­ное ко­ли­че­ство дел, по­это­му на­во­ра­чи­вать кру­ги мож­но бес­ко­неч­но.

***

На Кур­ском вок­за­ле, ока­зы­ва­ет­ся, есть кас­сы для по­куп­ки би­ле­тов, ко­то­рые я аб­со­лют­но ни­ко­гда не за­ме­ча­ла. Ал­го­ритм ин­ту­и­тив­но по­ня­тен: под­хо­дим к ав­то­ма­ту с та­лон­чи­ка­ми, фор­му­ли­ру­ем прось­бу и по­лу­ча­ем по­ряд­ко­вый но­мер, ко­то­рый при­ве­дет нас в одну из касс — каж­дая вто­рая, ко­неч­но, не ра­бо­та­ет. И ждем. Глав­ное — най­ти себе ме­сто, где обувь ни в чем не то­нет и ни к чему не при­ли­па­ет.

Вижу свое от­ра­же­ние в стек­ле ки­ос­ка: низ­ко­кон­траст­ное лицо, две ко­сич­ки, юбка по­чти в пол, коф­та с хри­сти­ан­ски­ми мо­ти­ва­ми — явно ка­кая-то бла­жен­ная. Но, по­хо­же, я не слиш­ком вы­би­ва­юсь из об­щей де­мо­гра­фии оче­ре­ди: я окру­же­на людь­ми при­мер­но в три раза стар­ше себя, в со­ло­мен­ных шля­пах, пот­ных ру­баш­ках, с за­га­ром ого­род­ни­ков и кно­поч­ны­ми те­ле­фо­на­ми, я вы­зы­ваю чув­ство снис­хо­ди­тель­но­го по­ни­ма­ния у про­хо­жих.

— Доб­рый день! Мож­но би­лет до Ниж­не­го на 13?

— На 13 чего? — не по­здо­ро­вав­шись, хри­пит жен­щи­на за стек­лом, пока я ски­ды­ваю в го­ло­ве ку­бик со­ци­аль­ных си­ту­а­ций, что­бы по­нять, что она спро­си­ла. Ка­кой во­прос вы­па­дет — на та­кой и от­ве­чу.

— На ав­густ, — на экране, по­вер­ну­том ко мне ли­цом, ко­то­рый я толь­ко что за­ме­ти­ла, по­яв­ля­ет­ся спи­сок би­ле­тов и от­ве­ча­ет на мой немой во­прос: «А как я буду вы­би­рать ме­ста? Я же нена­ви­жу ез­дить друг на­про­тив дру­га».

— А у меня еще скид­ка сту­ден­че­ская, на та­лоне на­пи­сан но­мер.

— Де­вуш­ка, а вы мог­ли еще мель­че на­пи­сать? — зву­ко­вая вол­на, не сло­ва, а имен­но вол­на, уко­риз­нен­но вре­за­ет­ся мне в уши.

— Из­ви­ни­те…

В ре­зуль­та­те жон­гли­ро­ва­ния пре­тен­зи­я­ми и из­ви­не­ни­я­ми, спу­стя де­ся­ток ти­хих во­про­сов и кон­траст­но гром­ких от­ве­тов, за­дан­ных и воз­вра­щен­ных сквозь пе­ре­дви­га­ю­щу­ю­ся ячей­ку, я по­лу­чаю свой пас­порт, 400 руб­лей, 50 ко­пе­ек (что мне те­перь с ними де­лать?) и чек-би­лет. Та­лон­чик с на­пи­сан­ным на обо­ро­те но­ме­ром бо­нус­ной кар­ты они ре­ши­ли при­сво­ить себе. И не за­бы­ли на­сы­пать в ячей­ку ще­пот­ку разо­ча­ро­ва­ния — я жда­ла длин­ный кар­тон­ный по­са­доч­ный та­лон с пер­фо­ра­ци­ей, как в дет­стве.

Вре­мя как буд­то бы и не дви­га­лось во­все, я иду к мет­ро длин­ной до­ро­гой по зна­ко­мым и зна­ко­вым ули­цам, вос­по­ми­на­ни­я­ми вы­го­няя из го­ло­вы зву­ки ма­шин и го­род­ской жиз­ни, по­пут­но ре­шая, куда деть лиш­нюю, вне­зап­но об­ра­зо­вав­шу­ю­ся на­лич­ку.

Вос­кре­се­нье

Ре­флек­сия.

В по­след­ние пол­то­ра часа экс­пе­ри­мен­та я ре­ши­ла пе­ре­ве­сти ру­биль­ник со­то­вой свя­зи в по­ло­же­ние «вкл». Но чув­ства дол­го­ждан­ной встре­чи по­сле дол­гой раз­лу­ки не по­яви­лось. Ско­рее за­хо­те­лось сно­ва спря­тать­ся за плаш­кой «был (а) недав­но». Ви­ди­мо, вы­ра­бо­та­лась при­выч­ка.

Воз­вра­ще­ние в «ре­аль­ный» мир — скуч­ное. Я бы даже по­спо­ри­ла на­счет того, что мир без ин­тер­не­та ре­а­лен. Ре­аль­ный мир — это мир эмо­ций, об­ще­ния, дел и за­ня­то­стей. А та­кой гло­баль­ный де­токс по­хож ско­рее на мо­на­ше­ский обет нес­тя­жа­ния ми­ром. От­каз, ас­ке­за, оди­но­че­ство.

Но вы­жить, как вы­яс­ни­лось, мож­но. Если в те­ле­фон­ной кни­ге есть кон­такт «мама».

Об­лож­ка: кол­лаж «Цеха». Фото: © Drake / YouTube; Galeh Nur Wi­han­tara / Shut­ter­stock / Fotodom