Почему трансгуманисты не правы, а избежать старения пока невозможно
Отрывок из книги «Почему мы умираем»
Ученые пока что не поняли, как создать философский камень, позволяющий жить вечно. Зато они уже что-то придумали с заморозкой тела, а трансгуманисты — с сохранением интеллектуального наследия человека после смерти. А жить вечно-то мы сможем? Ну чтобы без заморозок и отделения мозга от тела? Лауреат Нобелевской премии по химии Венки Рамакришнан иронично и доступно разбирает все эти способы добраться до бессмертия в книге «Почему мы умираем. Передовая наука о старении и поиск бессмертия». Публикуем отрывок из нее с разрешения издательства «Альпина нон-фикшн».
На прошлое Рождество, когда ко мне приехал из Америки мой сын с семьей, в Британском музее проходила выставка, посвященная Розеттскому камню и его роли в расшифровке египетских иероглифов. Поэтому мы отправились в Лондон, но, так как шли рождественские каникулы, а день выдался холодный и дождливый, к своему огорчению, обнаружили, что в музее полно людей. После того как мы потолкались возле Розеттского камня, нам, естественно, захотелось посмотреть и другие египетские экспонаты музея — и прежде всего уникальное собрание мумий. Мы перешли в длинный зал — там в витринах были представлены мумии, в футлярах и без. В эти минуты мы испытали волнение и своего рода отрезвление. Волновало то, что мумии смогли сохраниться в течение всех этих тысячелетий и вот теперь мы их видели воочию. А отрезвляющей оказалась мысль о том, что каждая из мумий когда-то была живым человеком.
Тела этих людей, разной степени сохранности, лежали, спеленутые льняными бинтами, в специальных футлярах (гробах). Они служили еще одним очевидным напоминанием о том, как сильно люди не хотят мириться со смертью. Ведь египтяне мумифицировали трупы своих фараонов для того, чтобы те могли когда-нибудь воскреснуть во плоти для путешествия в загробный мир. Конечно, сегодня, спустя тысячи лет после эпохи фараонов, когда мы уже более века пользуемся плодами современной биологической науки, вряд ли встречаются практики, хотя бы отдаленно напоминающие эти древние суеверия. И тем не менее современный эквивалент древнеегипетского погребального культа существует.
Биологи долго ждали возможности замораживать живые ткани и целые организмы, чтобы их можно было хранить и использовать впоследствии. Это не такая уж простая задача, поскольку большинство живых существ состоит главным образом из воды. Расширяясь в момент превращения в лед, вода имеет скверную особенность разрывать клетки и ткани. Отчасти из-за этого замороженная клубника после оттаивания превращается в неаппетитное бесформенное месиво.
В криобиологии существует целое направление, изучающее процессы криоконсервации — сохранения живых биологических объектов при низких температурах с возможностью восстановления их биологических функций после размораживания. Криобиологи успешно разработали ряд методов, например сохранения стволовых клеток и ряда других важных образцов в жидком азоте. Они научились без повреждений замораживать донорскую сперму для дальнейшего экстракорпорального оплодотворения, а также человеческие эмбрионы, которые впоследствии можно имплантировать в матку. В лабораториях эмбрионы животных обычно замораживают для сохранения особых линий или штаммов, а так любимых экспериментаторами нематод можно спокойно замораживать на стадии личинок, а потом оживлять.
Методы криоконсервации успешно используются при работе со многими типами клеток и тканей. Нередко для этой процедуры применяют добавки типа глицерина, позволяющие охладить материал до достаточно низких температур без кристаллизации воды, — он действует подобно антифризу. В таких случаях вода не превращается в лед, а переходит в стеклообразное состояние, и поэтому такой процесс называется не заморозкой, а витрификацией, но в обиходе даже сами ученые называют этот процесс заморозкой, а образцы — замороженными.
В результате появилась крионика — технология замораживания всего человека целиком сразу после смерти с перспективой разморозить его в будущем, когда появится лекарство от его заболевания. Эта идея возникла не вчера, но получила развитие на практике благодаря Роберту Эттингеру, учителю математики и физики из Мичигана, по совместительству писателя-фантаста. Эттингер мечтал о том, как ученые будущего будут оживлять замороженные тела и не только излечивать от болезней, которыми страдали крионавты при жизни, но и возвращать им молодость.
В 1976 г. он основал в Детройте Институт крионики и убедил более ста человек заплатить по 28 000 долларов за консервацию их тел в больших контейнерах с жидким азотом. Одной из первых подверглась заморозке его мать Реа, скончавшаяся в 1977 г. Две жены Эттингера тоже сохраняются в Институте — неизвестно, насколько их устраивала перспектива пролежать рядом друг с другом и со свекровью годы и десятилетия. Поддерживая традицию семейной сплоченности, сам Эттингер, умерший в 2011 г. в возрасте 92 лет, присоединился к ним.
Сегодня в мире работают несколько подобных крионических центров. Так, еще одно популярное учреждение — Alcor Life Extension Foundation, с головным офисом в Скоттсдейле (штат Аризона), — берет около 200 000 долларов за сохранение целого тела.
Как работают эти предприятия? Если говорить в общем, то сразу после смерти у человека выкачивают кровь, заменяя ее антифризом, потом тело погружается в жидкий азот. Фактически на неопределенное время.
Кроме того, существуют еще трансгуманисты, которые мечтают преодолеть пределы и возможности человеческого тела. При этом они не хотят, чтобы человечество в его нынешнем виде исчезло прежде, чем мы найдем способ навечно сохранять наш разум и душу в какой-либо другой форме. С их точки зрения, носителями интеллекта и сознания во всей Вселенной, вероятно, являются только люди (по крайней мере, до сих пор не обнаружилось признаков существования внеземного разума). В представлении трансгуманистов сохранение нашего сознания и разума и их распространение по всей Вселенной имеют космическое значение. В конце концов, какой смысл в существовании мироздания, если нет разума, способного его постичь?
Трансгуманистам вполне достаточно, если заморозят только их мозг. Такая процедура дешевле, и хранимые объекты занимают меньше места. Кроме того, вводить сразу после смерти волшебный антифриз только в мозг — быстрее, и это повышает вероятность успешной консервации. Мозг — вместилище памяти, чувств и сознания, а трансгуманистов заботят лишь они. Когда-нибудь в будущем, с развитием технологии, информацию из мозга можно будет загрузить в компьютер или какое-то иное подобное устройство. Эта «сущность» будет обладать памятью и мыслями человека, дав ему снова осознание «жизни». Эту жизнь не будут ограничивать человеческие потребности, например в пище, воде и кислороде или узком диапазоне комфортных температур. Мы выйдем за пределы тела, получив возможность перемещаться по всей Вселенной. Неудивительно, что большинство трансгуманистов горячо поддерживают космические путешествия: в этом они видят единственный шанс человечества спастись после гибели Земли. Один из таких энтузиастов, Илон Маск, возглавляющий — хотя и не каждый год — рейтинг богатейших людей мира, известен тем, что хотел бы «умереть на Марсе, но не при столкновении с ним». Можно предположить, что по прибытии на Красную планету среди первоочередных задач у Маска значится строительство криогенного хранилища.
Плохая новость заключается в том, что на сегодняшний день нет ни малейших достоверных доказательств того, что криоконсервация людей вообще возможна. Потенциальным препятствиям нет числа. Пока лаборант заполнит тело антифризом, с момента смерти пройдут минуты, а то и часы — даже если «пациент» заранее подготовится и поселится по соседству с хранилищем. За это время в каждой из клеток организма в отсутствие кислорода и питательных веществ произойдут кардинальные биохимические изменения, и тело умершего, подвергшееся заморозке, совсем не то же, что было у живого человека.
Всё это неважно, возражают энтузиасты крионики: нужно всего лишь сохранить физическую структуру мозга. Если она сохранена настолько, что можно будет увидеть все связи между миллиардами нервных клеток, мы сумеем полностью реконструировать мозг человека.
Картографированием всех нейронов в мозгу занимается новая зарождающаяся наука — коннектомика. И хотя она уже достигла впечатляющих успехов, ученые пока доводят до ума ее методы, разбираясь со строением мозга мух и других столь же мелких существ. Между тем никакого метода сохранения мозга умершего человека до того времени, когда им сможет заняться коннектомика, сегодня не существует. Лишь совсем недавно после многих лет экспериментов ученым удалось сохранить мозг мыши, но эта технология требует введения в мозг бальзамирующего агента, пока еще бьется сердце, и сам этот процесс убивает животное. Ни одна из существующих крионических компаний еще не представила ни одного свидетельства, что располагает такой технологией сохранения человеческого мозга, которая позволила бы ученым будущего получить полную карту всех его нейронных связей.
И даже если бы мы смогли составить такую карту, этого было бы далеко не достаточно, чтобы смоделировать конкретный мозг. Представление, будто нейрон — это просто транзистор в компьютерной схеме, безнадежно наивно. Бо́льшая часть этой книги посвящена тому, насколько сложно устроена живая клетка. Внутри каждой клетки мозга выполняется индивидуальная и постоянно меняющаяся программа, охватывающая тысячи генов и белков, и ее отношения с другими клетками ежесекундно меняются. Картографирование нейронных связей стало бы важным шагом к пониманию структуры и работы мозга, но в результате мы бы получили всего лишь статичный снимок. Это не позволило бы нам реконструировать реальное состояние замороженного мозга, тем более предсказать, как он будет «мыслить» начиная с данного момента.
По сути, это то же самое, что по атласу автомобильных дорог пытаться получить полное представление о стране и народе и предсказать их будущее
Я беседовал на эту тему с Альбертом Кардоной, моим коллегой по лаборатории молекулярной биологии Центра медицинских исследований и ведущим специалистом по коннектомике мозга мухи. Альберт подчеркивает, что, кроме всех технических трудностей, надо учитывать, что архитектура мозга и сама его природа формируются в его взаимодействии со всем организмом. Мозг эволюционировал как часть организма, и он постоянно получает сенсорные сигналы от других органов и реагирует на них. Кроме того, мозг не статичен: новые связи образуются ежедневно и удаляются ночью, пока мы спим. Существуют сезонные и суточные ритмы, включающие рост и гибель нейронов, и эта постоянная перестройка мозга еще плохо изучена.
И вообще, мозг, отделенный от тела, — это уже будет нечто совершенно иное. Человеческий мозг управляется не только электрическими сигналами, передающимися по нейронным связям. Клетки мозга реагируют и на химические соединения, выделяемые как им самим, так и другими органами. Его мотивации во многом определяются гормонами, которые вырабатываются в органах и связаны с базовыми потребностями, такими как чувство голода, а также присущими человеку желаниями. Удовольствие, которое получает наш мозг, по большей части связано с телом. Удовольствие от вкусной еды, от покорения вершины, от физических упражнений, от секса… И если мы будем ждать, пока субъект постареет и умрет, мы законсервируем старый, изношенный мозг, мало похожий на тот тонко отрегулированный механизм, каким был этот мозг в 25 лет. Так в чем смысл сохранения такого органа?
Трансгуманисты утверждают, что все эти проблемы могут быть решены благодаря новым знаниям, которые человечеству еще предстоит приобрести в будущем. Однако они исходят из предположения, что мозг — это просто компьютер, всего лишь более сложный и иначе устроенный, чем современные кремниевые машины. Конечно, мозг можно рассматривать как вычислительное устройство, однако для того, чтобы реконструировать его состояние в каждый конкретный момент времени, необходимо знать всё о биологическом состоянии его нейронов, а не только о связях между ними.
И в любом случае нет никаких доказательств того, что возвращение к жизни после глубокой заморозки человека или только его мозга вообще хоть сколько-нибудь реально. Даже если бы я был одним из клиентов, которому предложили воспользоваться услугами крионики, то я бы прежде всего беспокоился о долговечности оборудования, и даже общества и страны, на территории которой оно находится. В конце концов, Америке всего лишь 250 лет.
И тем не менее многие люди покупаются на обещания крионических центров. В Великобритании 14-летняя девочка, умиравшая от рака, захотела, чтобы ее тело заморозили. Понадобилось согласие родителей, но они состояли в разводе и отец, сам страдающий онкологическим заболеванием, согласия не дал. Девочка обратилась в суд, и судья признал, что ее последняя воля должна быть исполнена, но объявлена будет лишь после ее смерти. Этот случай вызывал бурный протест многих известных британских ученых, которые потребовали ввести ограничения на рекламу и продажу крионических услуг людям, находящимся в уязвимом положении из-за состояния здоровья.
Совершенно противоположная ситуация сложилась со знаменитым бейсболистом Тедом Уильямсом, завещавшим, чтобы его кремировали. Тед умер в 2002 г. в возрасте 83 лет, и двое из троих его детей потребовали, чтобы тело отца заморозили, что привело к серьезному расколу в семье. В конце концов компромисс был найден: заморозили до лучших времен, так сказать, только голову великого спортсмена.
Согласно сообщениям в прессе, среди известных людей, намеренных подвергнуться криоконсервации, — сооснователь PayPal Питер Тиль, ученый-кибернетик Рэй Курцвейл, знаменитый своим предсказанием о том, что в 2045 г. человечество достигнет технологической сингулярности, когда машины станут умнее, чем все люди, вместе взятые, философ Ник Бустрем, обеспокоенный тем, что подобного рода машинный суперинтеллект может привести землян к эволюционной катастрофе, и специалист в области информатики, ставший геронтологом, Обри де Грей. О нем мы поговорим чуть позже.
После смерти мозг быстро разрушается, поэтому многие представители крионических центров советуют клиентам переселиться поближе к ним, когда станет ясно, что конец уже близок. Впрочем, это вряд ли поможет. Вспомним, что единственный способ криоконсервации, при котором удалось сохранить нейронные связи в мышином мозге, предполагал введение бальзамирующих веществ в кровь еще живой мыши, что приводило к смерти животного.
В 2018 г. появились сообщения о планах компании Nectome из Сан-Франциско использовать именно такую процедуру на людях: вводить бальзамирующий коктейль через сонную артерию на шее, тем самым мгновенно убивая пациента. Это планировалось делать под общим наркозом, хотя было неясно, как бальзамирование отразится на состоянии мозга. Один из основателей компании заявил, что такого рода эвтаназия разрешена законом штата Калифорния «О выборе способа ухода из жизни». Может показаться, что перспектива неизбежной эвтаназии в сочетании с негарантированным исходом не самый востребованный товар, но в той же статье сообщалось, что 25 человек уже записались в очередь и среди них якобы сооснователь OpenAI, лаборатории искусственного интеллекта, создавшей ChatGPT, 38-летний Сэм Альтман, который верит, что еще при его жизни человеческое сознание оцифруют, а его собственный мозг разместят на облачном сервере. В связи с этим основатель Nectome Роберт Макинтайр заявил, что упомянутые в статье люди просто были первыми сторонниками его исследований, им никто ничего не обещал и даже не предлагал — уж точно не бессмертие разума на кремниевой основе.
Давайте поднимемся чуть выше по шкале правдоподобия и от крионики перейдем к идеям Обри де Грея. Со своей полуметровой бородой и соответствующим мессианским рвением де Грей воплощает типичный образ эксцентричного английского аристократа и имеет огромную армию последователей, если не сказать фанатиков. Как уже было сказано, он начинал свою карьеру как специалист по информатике и хотя не был профессиональным математиком, внес существенный вклад в решение математической проблемы, с которой наука билась 60 лет. Однажды на приеме в Кембридже он познакомился с изучавшей генетику мух американкой Аделаидой Карпентер, на которой позже и женился. Эта встреча зародила в нем интерес к биологии, в частности к митохондриальной свободнорадикальной теории старения. Де Грей поверил, что старение — разрешимая проблема. Он утверждает, что уже родились люди, которым предстоит прожить тысячу лет. Основная идея де Грея состоит в том, что если увеличивать среднюю продолжительность жизни быстрее, чем мы стареем, или, иными словами, если продолжительность жизни будет увеличиваться ежегодно больше чем на год, то можно надеяться вообще избежать смерти. Де Грей называет это «скоростью убегания от старости» (longevity escape velocity).
У де Грея есть план, как достичь этой скорости. Вопреки устоявшимся представлениям биологического научного сообщества, он утверждает, что мы сможем победить старение, если решим семь ключевых проблем:
- замена отмирающих и поврежденных клеток;
- удаление сенесцентных клеток;
- предупреждение возрастного отвердения структур вокруг клеток;
- предотвращение мутаций митохондриальной ДНК — например, сконструировать такие митохондрии, чтобы они не производили никаких белков, используя собственный геном, а импортировали все белки из других частей клетки;
- восстановление гибкости и эластичности опорных структур внутри клетки, отвердевающих с возрастом;
- нейтрализация механизма, влияющего на длину теломер, чтобы исключить развитие рака;
- перестройка стволовых клеток таким образом, чтобы все остальные клетки и ткани организма не истощались.
Программу решения этих проблем де Грей назвал SENS, что расшифровывается как «стратегия достижения пренебрежимого старения инженерными методами» (strategies for engineered negligible senescence).
Де Грей достаточно сведущ в биологии, чтобы увидеть многие проблемы, которые появляются у нас с возрастом. Но, со свойственным многим физикам и информатикам высокомерием по отношению к биологии, он слишком уж уверен в том, что все эти проблемы легко преодолимы.
В ответ на его заявления 28 ведущих геронтологов написали разгромное опровержение, отметив, что многие из идей де Грея не были достаточно четко сформулированы и обоснованы и поэтому не могут служить даже темами для обсуждения, не говоря уже об их научной разработке, и что ни одна из предложенных де Греем стратегий продления жизни пока не подтвердилась. Среди авторов этого письма были Стивен Остед и Джей Ольшански.
Псевдонаучный характер SENS признают и другие авторитетные ученые. Один из них, Ричард Миллер из Мичиганского университета, опубликовал в журнале MIT Technology Review сатирическое открытое письмо де Грею, содержавшее забавную пародию на SENS. Поскольку проблема старения решена, пишет Миллер, не пора ли нам заняться выведением летающих свиней: есть всего лишь семь причин, по которым свиньи пока не могут летать, и мы легко устраним их все. Де Грей раздраженно ответил, что геронтологи не видят дальше своего носа, и сравнил их с лордом Кельвином, знаменитым физиком и президентом Королевского научного общества, который в свое время высмеял «неосуществимую» идею создания летательного аппарата тяжелее воздуха.
Обложка: © FlashMovie / Shutterstock / Fotodom