«Чакры, халтура и немыслимая безграмотность»: как устроена проверка фактов в российской нон-фикшн литературе
Из-за каких ошибок снимают целые тиражи, кто проверяет, правду ли пишут в научно-популярных книгах, и как вообще устроен этот процесс
В конце августа американский Esquire написал, что все больше авторов нон-фикшн вынуждены за свой счет нанимать специалистов для проверки фактов. А всё потому, что юридическая ответственность за точность текста лежит на писателе, а не на издателе. Авторы не всегда могут позволить себе дополнительные траты, некоторые вообще не видят в этом смысла, так что проверка фактов перекладывается на читателя, который часто об этом не в курсе. «Цех» попробовал разобраться, как обстоят дела у нас в России, кто несет ответственность за ложную информацию в книгах и есть ли у нас вообще такая профессия, как «фактчекер».
Российский нон-фикшн
В России нехудожественную литературу издают и читают гораздо больше, чем любую другую. И если десять лет назад главный редактор издательства Corpus Варвара Горностаева и директор магазина «Фаланстер» Борис Куприянов обсуждали растущий спрос на нон-фикшн, то теперь можно говорить о перенасыщении рынка.
Ряд издательств хочет ассоциироваться только с качественной научно-популярной литературой — «Альпина нон-фикшн», Corpus, «МИФ», «Питер», «НЛО», Ad Marginem и несколько других. Эмблемы «Книжных проектов Зимина», «Эволюции», «Траектории» служат знаком качества.
Растет спрос на качественный научпоп, падает на околонаучные труды лидеров мнений: «… очень скоро психологи Лабковский и Мэнсон, и блогеры Зубарева и Набокова отправятся в дальний угол книжного склада вслед за рецептами к мультиваркам и раскраскам для взрослых».
Набирают вес небольшие издательства, которые выпускают от десяти до тридцати книг в год: например, Common Place, печатающее книги по истории анархизма, монографии о забытых поэтах Серебряного века, интервью с ключевыми фигурами сибирского панка или Individuum, где выходят книги про историю смерти и про влияние Tinder на отношения.
На спрос реагируют и крупные сетевые магазины, закупая такую литературу, но есть и небольшое количество независимых книжных, которые не берут всё подряд. В Москве — «Фаланстер», «Циолковский», в Питере — «Все свободны», «Порядок слов», «Подписные издания» и «Факел», в регионах — «Пиотровский» (Пермь), «КапиталЪ» (Новосибирск), «Смена» (Казань), «Корней Иванович» и «Свидетель» (Тула), «Переплет» (Иркутск).
Еще один сегмент рынка — самиздат. В прошлом году независимыми авторами с помощью издательского сервиса Ridero опубликовано более 25 000 книг. Часто можно услышать о низком качестве самиздат-литературы, но нередко на таких сервисах выходят и хорошие книги, которые издательства опасаются печатать.
Скандалы и никаких расследований
Жалобами, злобными комментариями и регулярными негативными обзорами книжных блогеров издательство «АСТ» не напугаешь. Особенно это касается нон-фикшн литературы, в которой за эксперта себя может выдать кто угодно. Например, авторы издательства не раз выигрывали премию «Почетный академик ВРАЛ», утвержденную научно-просветительским порталом «Антропогенез.ру» и фондом «Эволюция».
В прошлом году её получила Наталья Зубарева за псевдомедицинские книги о дырявом кишечнике, чакрах и лечении гормональных нарушений биодобавками («Вальс гормонов: вес, сон, секс, красота и здоровье как по нотам», «Кишки всему голова» и еще две книги выходили в издательстве АСТ). Совсем недавно в копилку издательства добавился также автор, который в своей книге «Из консьержки в байгужанки» призывает женщин ненавидеть мужчин, но оставаться на их содержании. При этом федеральные СМИ не раз рассказывали об исках, поданных на автора книги Дениса Байгужина его клиентками, а также про его судимость за мошенничество.
Весной разгорелся еще один скандал, уже связанный с платформой самиздата Ridero, а именно с именем Патрик Дж. Холла — это псевдоним, который взяла себе писательница Екатерина Ш. из Одессы. Она издала более 25 книг на Ridero, в числе которых «Минет», «Аскетизм», «Анал», «Умирай осознанно». В аннотации к книге «Минет» автор подписывалась «американским сексологом», а в тексте часто говорила «как врач, занимающийся проблемами в сексуальной сфере». Екатерина дала интервью Ridero, в котором рассказала, как писателю стать успешным, создавать образ вокруг себя и работать, в первую очередь, над посылом и обложкой, а уже потом над содержанием. Литературные критики и блогеры возмутились такому чисто коммерческому подходу и поставили вопрос об этике в издательском деле.
Вопрос об этике возник и когда автор издательства «АСТ» Александр Полярный перед выходом своей новой книги пригрозил самоубийством на своей страничке в Instagram, если фанаты не будут покупать книгу.
Более локальные споры все чаще возникают и в научной среде. Последний был связан с выходом книги «Палеонтология антрополога» Станислава Дробышевского, известного российского ученого, доцента кафедры антропологии биофака МГУ. После выхода первого тома в издательстве «Бомбора» фонд «Эволюция» предложил перевыпустить книгу с научной редактурой, взяв её на себя. Издательство согласилось, но в результате второе переиздание снова вышло с ошибками. Профессор МГУ Андрей Журавлёв охарактеризовал второе переиздание как «палеохалтуру», отмечая в ней большое количество «фактических ошибок, извращённых фактов и какой-то немыслимой безграмотности во всех научных областях».
Самоирония, постирония и старый добрый маркетинг
— У меня как мозоль на языке: «Быстрее, быстрее, деньги, деньги!» — говорит редактор Александр (имя изменено по просьбе героя, — Прим. «Цеха»), проработавший в издательстве АСТ около 10 лет, — если тема хайповая, то будет продаваться все что угодно. Пока подписывается договор, желательно, начать работу над текстом, потому что за это время тренд может уйти, а на саму печать надо закладывать месяц. За неделю, дай Бог, вычитают, все это за день заверстают, еще за один подготовят обложку и в печать. Потом книга отправится на склад, а оттуда разлетится по всем книжным страны.
К слову, о выходе той самой книги Александра Полярного, который грозился самоубийством, а потом сжигал в инстаграме две тонны книг, обещая, что заканчивает свою карьеру автора из-за навалившегося «хейта», издательство высказалось самоиронично. «Читать? Однозначно! Даже если не нравится. Чтобы, как минимум, быть в курсе главных трендов и скандалов современной литературной тусовки… В любом случае, сколько бы тонн своих книг ни сжег Александр, рукописи не горят», — пост на странице АСТ в Инстаграме.
Ridero в ситуации с Патриком Дж. Холлом и «Минетом» тоже отбивалось от претензий и даже заявления в Роспотребнадзор, напоминая о собственных принципах.
— Мы всегда на стороне автора. Для этого мы создали Ridero. Чтобы дать шанс опубликовать книгу любому, кто этого хочет, независимо от его мотивов и целей, а оценивать эту книгу будут читатели, – комментировал Александр Гаврилов, сооснователь сервиса Ridero.
— Мы, как ранее, так и сейчас, считаем, что книга «Минет» не нарушает нормы законов. Это было подтверждено Роспотребнадзором. Она не содержит ни медицинских сведений, ни названий лекарств, поэтому отдел публикации не поставил никакого дисклеймера. Просто определили рейтинг «18+», — комментирует руководитель юридической службы Ridero Анна Бессмертная. — Если речь не идет о методах лечения, то мы не в праве автору запретить использовать псевдоним. Но если речь в книге все-таки касалась бы медицины, мы были бы вынуждены либо потребовать изменить аннотацию, либо запросить подтверждение регалий, либо убрать фрагменты текста.
В начале весны этого года вступили поправки в Уголовный кодекс. Все шутили, что это наказание за фейки о коронавирусе. Они сформулированы очень широко и подразумевают ответственность за ложную информацию, которая может нести угрозу жизни или безопасности людей, например, отрицание пандемии. Теперь мы снимаем книги авторов, которые пишут, «что вирус это ерунда, пользуйтесь чесноком», и предупреждаем, что у них могут быть проблемы с законом.
Стоит вспомнить, что в начале года АСТ приняло решение снять с продажи тираж книги «Прививать или не прививать? или Ну, подумаешь, укол! Мифы о вакцинации» блогера Антона Амантонио о возможном вреде прививок. Сейчас книгу все равно можно купить. Она продается на «ЛитРес» со следующими дисклеймерами в аннотации: «Книга не является учебником по медицине», «Мнение редакции и компании ЛитРес может не совпадать с мнением автора».
Книги Екатерины Ш. по желанию автора перекочевали на «ЛитРес», где спокойно продолжают продаваться.
Почему так происходит?
— Была бы моя воля, я нанимала бы фактчекеров каждый раз, — говорит Вера Александрова, выпускающий редактор издательства «Самокат», — но бюджет всегда ограничен. Дополнительного научного редактора мы берем только в критических случаях, когда понимаем, что выпускающий сам потратит на фактчекинг полгода.
Вера только закончила работу над книгой про месячные для девочек. Книга французская, и после перевода она поняла, что ей нужен научный редактор. А лучше — два.
— В ней есть не только физиологический аспект, — рассказывает Вера, — но и культурный, антропологический, социальный. Фактчекинг требовался такой, что он занял большую часть работы над всей книгой. Мы взяли Дашу Саркисян — нашего главного медицинского журналиста. Для проверки культурологических аспектов мне пришлось взять второго редактора. Я выбрала ее из-за антропологического образования, плюс она владеет не только английским, но и французским языком, т. е. могла посмотреть оригинал книги. Потому что, например, на русском нет никакой информации о племени, где мужчины «вызывают» у себя менструацию, надрезая пенис.
Ошибки в оригинале и в Гугл
Если книга переводная, то редактор должен согласовать замечания с правообладателем. Последнему предоставляется полный список исправлений и разъяснения, почему их необходимо внести (это и аргументы российского научного редактора, и ссылки на авторитетные источники).
— Обычно они очень благодарны нам за такое погружение в материал, — рассказывает Анна Бойцова, ответственный редактор в отделе «Детство 5-12» издательства МИФ, — потому что мы улучшаем книги. Хотя бывает и такое, что автор не согласен вносить правку даже после всех аргументов, и нам в таком случае остается только смириться, это связано с законом.
По её опыту в России самые требовательные редакторы, которые очень серьёзно относятся к фактам. Причем не только написанным, но и нарисованным.
— Научный редактор смотрит все: рукопись, референсы, которые я отправляю иллюстратору, первые наброски, контуры и готовые рисунки, а потом и всю верстку, — рассказывает Анна. — Только что я закончила работать над книгой «Древняя Греция» из серии «Детские энциклопедии с Чевостиком». Это познавательная книга о маленьком почемучке Чевостике, который путешествует во времени. И вот отправляю я научному редактору фотографию Архимеда, которую нашла в интернете как референс, а он говорит, что это вовсе не Архимед, это спартанский царь Архидам III. Оказывается, что я просто попалась на кочующую по интернету ошибку, которую мы рисковали перенести и в книгу!
Желательно, чтобы научный редактор психологически подходил книге, считает Анна. Например, человек не понимает иронию. А вся книга — это сплошная комедия. Тогда редактор рискует столкнуться с морем правок.
Можно найти эксперта под любую теорию
Настя Максимова — журналист, редактор рубрик «Психология», «Секс», «Стиль жизни», «Карьера» в женском журнале Cosmopolitan. В апреле этого года в «МИФ» вышла её книга «Из депрессии. Выход рядом», во многом основанная на личном опыте. Настя сама написала в «МИФ», идея сразу понравилась редакции, и ей дали семь месяцев на написание книги.
— Каждую главу я показывала эксперту: психиатру, нейробиологу, психотерапевту, который работает с расстройством пищевого поведения. Правок было много. Нейробиолог Сима Вербицкая созванивалась со мной и, как маленькому ребенку, объясняла все тонкости. Миллион «булшита» валился на меня от специалистов, от людей с образованием, а еще тренингов из серии «думай позитивно и у тебя пройдет депрессия», «антидепрессанты от дьявола». От врачей старой закалки я слышала: «В наше время депрессии не было», я спорю: «Но данные ВОЗ опровергают ваши теории», и в ответ получаю: «Я знаю лучше, я уже 40 лет работаю». Плох специалист, который опирается только на свой опыт.
Все специалисты, которых привлекла Настя, выступали, скорее, как эксперты, нежели научные редакторы. В ответ на куски текста, они давали свой короткий фидбэк. Настя считает, что совершенно нормально, что они не просили за это денег. Другое дело — редакторская работа, которая предполагает, что человек несет ответственность за нее.
«Мы всегда немного грустим, но продолжаем есть кактус»
Сложно говорить о фактчекинге на стыке науки, публицистики и литературы. Иногда даже сами авторы считают, что они знают определенные факты, но потом все меняется, и они понимают, что были неправы. С этим сталкиваются и редакции. Даже такие проверенные бренды, как например, «Альпина Паблишер», не защищены от этого.
— У нас вышла книга «Эффект Люцифера» Филиппа Зимбардо — психолога, который поставил Стэнфордский тюремный эксперимент в 1971 году, — рассказывает Павел Подкосов, главный редактор издательства «Альпина нон-фикшн». — Через какое-то время после выхода книги у нас, американский журналист выложил информацию о подтасовках при проведении эксперимента. Зимбардо написал ответ, страниц на сорок, где разбивал аргументы противников. Мы перевели этот текст и сделали дополненное издание с аргументами против критиков.
— Если мы занимаемся нон-фикшн литературой, мы должны быть готовы, к тому, что появится новое исследование, которое все опровергнет. Наука не стоит на месте, — считает Павел, — и это совершенно нормально.
На этапах, которые проходит рукопись в «АНФ», встречаются довольно редкие для издательского дела пункты. Контрольное чтение, например. Кто-то из редакционного совета, кто не имел до этого дела с книгой, берет её и встает на место читателя — его глазами пытается поймать огрехи, найти странно скроенные фразы и неточные формулировки, которые могли не заметить при более глубоком редактировании. Ведь то, что лежит на поверхности, часто остается незамеченным.
Научные звания и работы для автора — бесспорно, плюс, но достаточно просто быть компетентным человеком. Так Александр Соколов, главный редактор научно-просветительского портала Антропогенез.ру, по образованию математик, а не антрополог. При этом он издал уже три книги, последняя из которых — «Странная обезьяна: куда делась шерсть и почему люди разного цвета» вошла в шорт-лист премии «Просветитель» в этом году. У этой книги в издательстве было четыре научных редактора — врач, антрополог, палеонтолог и трихолог. Конечно, это влияет на стоимость издания. «Мы всегда немного грустим, но продолжаем есть кактус — наш читатель качественную книгу всегда оценит», — говорит Павел.
В издательстве «Альпина нон-фикшн» тоже был случай, когда тираж полностью продавался в макулатуру. Это произошло с книгой «Наука в поиске Бога» Карла Сагана — американского астрофизика, ключевого автора издательства. При верстке слетел большой и важный по смыслу абзац. Издательство приняло решение перепечатать весь тираж заново, а тех, кто купил книгу попросили вернуть экземпляры взамен на новый. «Это большой убыток, но правильный поступок», — считает Павел.
Философский взгляд
Хоть в журналистском мире должность фактчекера становится все более востребованной (особенно после пандемии), в издательском деле их роль продолжают выполнять научный редактор или даже переводчик, если он специализирован в тематике книги. Выпускающий редактор тоже играет роль своеобразного фильтра, который принимает решение о компетенции редакторов и найме дополнительного, более специализированного специалиста.
Анна Штерн, редактор издательства «Самокат» рассказывает мне про ошибки в её практике, а потом щурится и спрашивает:
— Хотите расскажу байку? Её мне на заре моей редакторской карьеры в издательстве Книжный дом «Университет», рассказал биофизик, профессор Андрей Борисович Рубин. Однажды в издательстве «Наука» готовился очередной том Льва Ландау. Он поставил перед собой и издательством задачу, чтобы в книге не было ни ошибок, ни опечаток. Чтобы вы понимали, «Наука» делала книгу года три-четыре. Пять редакторов, восемь корректоров, рецензенты, редколлегия… Каждый читал книгу не по частям, а целиком. Каждая правка обсуждалась с автором. Когда книга вышла, Ландау пришел на лекцию и гордо сказал студентам, что вот, наконец, у него вышла книга без единой опечатки, и если кто найдет хоть одну, тому он нальет стопку коньяка. Через пару лекций один студент пришёл с тетрадкой в 96 листов, мелко-мелко исписанной ошибками и опечатками. Говорят, Ландау поставил ему ящик коньяка. Я была юная и впечатлительная, и вот после этой истории у меня появился философский взгляд на вещи. Человек — живое существо. И ошибка — не повод для расстрела, это просто повод при переиздании её обязательно исправить.
Все самое важное и интересное собираем в нашем инстаграме