«Мы все слабо представляем, каким будет будущее». Интервью с основателем языковой школы имени Гюнтера Грасса

Язы­ко­вая шко­ла име­ни Гюн­те­ра Грас­са — неком­мер­че­ский про­ект, у ко­то­ро­го нет при­бы­ли, все день­ги ухо­дят на арен­ду и зар­пла­ты. Три года на­зад его ос­но­вал Дмит­рий Гав­ри­лов. Сна­ча­ла в шко­ле он вме­сте с по­дру­гой-фран­цу­жен­кой обу­чал взрос­лых толь­ко немец­ко­му и фран­цуз­ско­му. Сей­час здесь мож­но так­же учить ан­глий­ский, ис­пан­ский и даже рус­ский же­сто­вой язык. Мы узна­ли у Дмит­рия, чем его про­ект от­ли­ча­ет­ся от лю­бой дру­гой язы­ко­вой шко­лы, ка­кая ме­то­ди­ка обу­че­ния наи­бо­лее эф­фек­тив­на и что бу­дет со шко­лой по­сле ка­ран­ти­на.

— Как воз­ник­ла идея шко­лы? В чем ее от­ли­чие от боль­шин­ства дру­гих язы­ко­вых кур­сов?

— Сей­час мне ка­жет­ся, что идея воз­ник­ла, ко­гда я еще учил­ся в уни­вер­си­те­те, но она была неосо­знан­ная. Боль­шин­ство ву­зов тре­бу­ют из­ме­не­ний. Мой линг­ви­сти­че­ский вуз был со­всем плох. Я по­сто­ян­но ду­мал о том, что если сде­лать пре­по­да­ва­ние язы­ков бо­лее че­ло­веч­ным и нуж­ным, то на вы­хо­де было бы куда ре­зуль­та­тив­нее. Без­услов­но, в язы­ке мно­го непрак­тич­ных ве­щей, но чи­тать «то­пи­ки» про Шекс­пи­ра в 2020 году — уже со­вер­шен­но неак­ту­аль­но. В ито­ге стал­ки­ва­ешь­ся с тем, что ты это учишь, а по­том от­кры­ва­ешь лю­бое со­вре­мен­ное ан­гло­языч­ное ме­диа и ни сло­ва не по­ни­ма­ешь. За­чем та­кое об­ра­зо­ва­ние? Я мно­го ду­мал об этом, но дол­го не пред­став­лял, как все это осу­ще­ствить. Боль­шин­ство это ре­а­ли­зу­ют на прак­ти­ке, ко­гда ин­ди­ви­ду­аль­но за­ни­ма­ют­ся с уче­ни­ка­ми. Но в част­ных за­ня­ти­ях у вас нет сре­ды, ком­му­ни­ка­ции, жи­во­го об­ще­ния.

У меня был ор­га­ни­за­тор­ский опыт, но ко­гда идея шко­лы со­зре­ла, я ду­мал, что буду пре­по­да­вать боль­ше сво­им дру­зьям. Шко­ла раз­рос­лась, и те­перь наша ауди­то­рия го­раз­до шире.

— Кто был пер­вы­ми учи­те­ля­ми в ва­шей шко­ле?

— Это был я и моя по­дру­га из Фран­ции, мы пре­по­да­ва­ли немец­кий и фран­цуз­ский, со­от­вет­ствен­но. Пер­вая груп­па на­бра­лась из ше­сти че­ло­век, но по­ло­ви­на из них от­ва­ли­лась мо­мен­таль­но. Я на­пи­сал пост в фейс­бу­ке, люди от­клик­ну­лись, но на неде­ле ко мне на за­ня­тия хо­ди­ли 3-4 че­ло­ве­ка. Да, по­на­ча­лу это не было чем-то мас­штаб­ным, о шко­ле зна­ли толь­ко мои дру­зья. Я не стал бро­сать, и про­ект на­чал раз­рас­тать­ся.

Сле­ду­ю­щие груп­пы по­яви­лись, ко­гда у меня воз­ник­ла идея про­во­дить за­ня­тия в уют­ной квар­ти­ре, до это­го мы за­ни­ма­лись в «Ци­фер­бла­те». Мы объ­яви­ли на­бор, анон­си­ро­ва­ли по­ме­ще­ние, ко­то­ро­го не было. Что­бы снять хо­ро­шее по­ме­ще­ние — нуж­но мно­го де­нег, а для это­го — мно­го уче­ни­ков.

Если со­зда­вать шко­лу офи­ци­аль­но, то нуж­но предо­ста­вить до­ку­мен­ты в Ми­ни­стер­ство об­ра­зо­ва­ния о по­ме­ще­нии, где бу­дет шко­ла, и о плане на год. Я не по­ни­маю, как это воз­мож­но.

— Как вы ре­ши­ли эту про­бле­му?

— Я объ­явил на­бор, к нам за­пи­са­лось очень мно­го лю­дей, а по­ме­ще­ния не было. Я даже при­мер­но не мог под­счи­тать: хва­тит ли нам со­бран­ных де­нег, что­бы квар­ти­ра оку­пи­лась, сколь­ко лю­дей в ито­ге при­дет? По ито­гу нам про­сто по­вез­ло, мы на­шли от­лич­ную квар­ти­ру, где мы были одни на эта­же и ни­ко­му не ме­ша­ли це­лый год.

Той же осе­нью 2018 года у нас как раз по­яви­лись в шко­ле ис­пан­ский, ан­глий­ский. Пом­ню, ко­гда на­бра­лась груп­па по ан­глий­ско­му, я ду­мал: «Это худ­шее, что мо­жет слу­чить­ся». За вре­мя обу­че­ния в вузе (я изу­чал ан­глий­ский и япон­ский) мне ан­глий­ско­го хва­ти­ло с лих­вой, по­это­му в на­шей шко­ле я сна­ча­ла пре­по­да­вал толь­ко немец­кий (сей­час у меня есть груп­пы по ан­глий­ско­му), ко­то­рый сам вы­учил в Гёте-Ин­сти­ту­те. Моей ос­нов­ной це­лью было как раз соз­дать ме­сто, где мож­но бы было вы­учить нор­маль­но немец­кий язык, по­то­му что кро­ме Гёте-Ин­сти­ту­та тол­ком и нет ни­че­го. А туда дол­го ез­дить и до­ро­го.

— По­че­му вы на­зва­ли шко­лу в честь Гюн­те­ра Грас­са?

— Гюн­тер Грасс пи­сал про дет­ство лю­дей, ко­то­рые вы­рос­ли в на­цист­ской Гер­ма­нии на лож­ных иде­ях. Он пы­тал­ся с их точ­ки зре­ния осмыс­лить мир. По­лу­ча­ет­ся ис­ко­вер­кан­ная оп­ти­ка: дети вос­при­ни­ма­ют все за чи­стую мо­не­ту и на­чи­на­ют иг­рать в этот спек­такль, а по­том по­ни­ма­ют, что их об­ма­ну­ли взрос­лые. Вот по­хо­жее ощу­ще­ние у меня было от мо­е­го уни­вер­си­те­та и от Рос­сии в це­лом. По­лу­ча­ет­ся игра, в ко­то­рой лю­дям про­сто ло­ма­ют жизнь. Мне бы хо­те­лось, что­бы было не так, что­бы все было чест­но и не было это­го стран­но­го спек­так­ля, в ко­то­рый мы все иг­ра­ем. Ко­неч­но, глу­бо­кий смысл при­шел поз­же, по­сле про­чте­ния ро­ма­на Грас­са и по­се­ще­ния его му­зея в Гер­ма­нии. Я на­звал шко­лу из­на­чаль­но про­сто так, но по­том по­нял, что неосо­знан­но вло­жил имен­но эту мысль.

— В чем за­клю­ча­ет­ся фи­ло­со­фия шко­лы?

— Со­вер­шен­но точ­но, что фи­ло­со­фия на­шей шко­лы эво­лю­ци­о­ни­ру­ет. Сей­час она за­клю­ча­ет­ся в том, что­бы сде­лать та­кое ме­сто, где люди бу­дут чув­ство­вать, что нам не все рав­но, что они здесь на­хо­дят­ся, по­че­му они к нам по­па­ли и чего во­об­ще хо­тят.

— В опи­са­нии шко­лы есть пра­ви­ло про ува­же­ние чу­жих гра­ниц, ко­то­рое вклю­ча­ет в себя за­прет на ра­сист­ские и го­мо­фоб­ные шут­ки. У вас были пре­це­ден­ты?

Неко­то­рые люди при­хо­дят и не сра­зу по­ни­ма­ют, куда они по­па­ли. Они мо­гут оби­жать друг лю­дей, го­во­рить непри­ят­ные вещи. Имен­но по­это­му мы и вве­ли это пра­ви­ло. Очень слож­но в про­цес­се объ­яс­нять че­ло­ве­ку, что шут­ка некор­рект­на, по­это­му мы те­перь пре­ду­пре­жда­ем за­ра­нее. Пра­ви­ла — это но­во­вве­де­ние это­го се­мест­ра. Люди долж­ны по­ни­мать, куда они по­па­ли. По­то­му что, как мне ка­жет­ся, мно­гие ду­ма­ют, что если ты за­пла­тил день­ги, то ты уста­нав­ли­ва­ешь пра­ви­ла. Это не так. Оскорб­ле­ние — это не то, что мы мо­жем при­нять. Это очень пор­тит ат­мо­сфе­ру.

©

Дмитрий гаврилов / facebook

---

— В ва­шей шко­ле сто­и­мость кур­сов на­мно­го ниже, чем у кон­ку­рен­тов, по­че­му?

— На са­мом деле не могу ска­зать, что ниже. Ан­глий­ский в неко­то­рых груп­пах за ме­сяц сто­ит око­ло 3,5–4 ты­сяч за 2,5-ча­со­вое за­ня­тия два раза в неде­лю. 500 руб­лей сто­ит один урок. Это не так и мало для груп­по­во­го за­ня­тия. Я счи­таю, что гло­баль­но есть про­бле­ма, что люди не зна­ют ан­глий­ско­го. Эту про­бле­му мож­но ре­шить, если бу­дут до­ступ­ные язы­ко­вые кур­сы в том чис­ле. Дол­жен по­явить­ся эда­кий Uber в этой сфе­ре. От­ча­сти эту про­бле­му ре­ша­ет Skyeng, но у них ин­ди­ви­ду­аль­но и он­лайн. Хотя я знаю и про шко­лы, ко­то­рые за­ни­ма­ют­ся в груп­пах он­лайн. Но мне ка­жет­ся, что это все же долж­но ре­шать­ся офлайн.

Все упи­ра­ет­ся в ад­ми­ни­стра­тив­ные и аренд­ные про­бле­мы. Мне все­гда ка­за­лось стран­но, ко­гда в язы­ко­вых шко­лах на­ни­ма­ют офис-ме­не­дже­ра. У нас сей­час око­ло 10 пре­по­да­ва­те­лей, уче­ни­ков мы ищем сами, пи­шем им, при­гла­ша­ем. Пару раз я пла­тил день­ги по­мощ­ни­кам, но в осталь­ном мне неслож­но это де­лать са­мо­му.

У нас оста­лось 90% всех уче­ни­ков. Но сей­час что-то слож­но ска­зать, очень вы­со­кая ве­ро­ят­ность, что мы не вы­бе­рем­ся из кри­зи­са. По­сле од­ной неде­ли пре­по­да­ва­ния уда­лен­но я по­нял, что он­лайн во­об­ще нель­зя срав­ни­вать с офлай­ном. В офлайне столь­ко жи­вых эмо­ций, впе­чат­ле­ний, ощу­ще­ний от вза­и­мо­дей­ствия, столь­ко слу­чай­ных столк­но­ве­ний с кем-то — в об­щем, то, что мы це­ним в обыч­ной жиз­ни. Я ду­маю, мы все сей­час сла­бо пред­став­ля­ем, ка­ким бу­дет бу­ду­щее, воз­мож­но, в Москве не оста­нет­ся 70-80% при­выч­ных нам за­ве­де­ний.

— Ка­ких ме­то­дик вы при­дер­жи­ва­е­тесь в обу­че­нии язы­ку взрос­лых лю­дей?

— Я сам экс­пе­ри­мен­ти­рую с ме­то­ди­ка­ми, но бо­лее-ме­нее у нас для всех еди­ный ком­му­ни­ка­тив­ный под­ход. Сей­час есть тренд на эк­лек­тич­ность в пре­по­да­ва­нии. Это зна­чит, что уже мало кто ис­поль­зу­ет толь­ко один под­ход в обу­че­нии, люди ста­ра­ют­ся со­че­тать раз­ные ме­то­ди­ки. На деле это вы­гля­дит так: вы за­ни­ма­е­тесь в груп­пе, об­ща­е­тесь меж­ду со­бой, раз­би­ра­е­те уст­но раз­ные темы, но ино­гда ваш пре­по­да­ва­тель до­ста­ет бу­маж­ки с грам­ма­ти­кой, ко­то­рые вы вме­сте про­ре­ши­ва­е­те — это не ком­му­ни­ка­тив­ный под­ход, стро­го го­во­ря.

— А на­сколь­ко эф­фек­тив­но «по­гру­жать­ся в сре­ду», ко­гда ты, на­при­мер, при­ез­жа­ешь с ми­ни­маль­ны­ми зна­ни­я­ми язы­ка в дру­гую стра­ну и учишь­ся на ме­сте?

— Чем боль­ше у че­ло­ве­ка столк­но­ве­ния с ре­аль­ным язы­ком, тем луч­ше. Если это толь­ко бы­то­вой уро­вень, где ты толь­ко об­ща­ешь­ся с про­дав­ца­ми — это один уро­вень, дру­гое дело — слу­шать лек­ции. Ни­ка­кой урок ни­где не даст тебе та­кой ма­те­ри­ал, как на­хож­де­ние в язы­ко­вой об­ра­зо­ва­тель­ной сре­де. Но надо пом­нить, что сре­да — это не об­ра­зо­ва­ние, где важ­на струк­ту­ра, по­это­му по­яв­ля­ют­ся ошиб­ки, упро­ще­ния в речи. На­хож­де­ние в сре­де не га­ран­ти­ру­ет, что ты ста­нешь луч­ше го­во­рить, но точ­но бу­дешь луч­ше по­ни­мать.

— Кто ваши уче­ни­ки? Ка­кая у них ос­нов­ная мо­ти­ва­ция вы­учить язык?

— На­шим уче­ни­кам при­мер­но от 20 до 40 лет, сре­ди них го­раз­до боль­ше жен­щин, чем муж­чин. Как мне ка­жет­ся, все же люди к нам при­хо­дят учить язык для себя, го­раз­до реже для ка­рье­ры. Все-таки для кон­крет­ных за­дач боль­ше под­хо­дят ре­пе­ти­то­ры, чем кур­сы. Боль­шин­ство лю­дей хо­тят улуч­шить ан­глий­ский, но не зна­ют где и как. Он у них за­сто­по­рил­ся на ка­ком-то мо­мен­те, и они не по­ни­ма­ют, как его даль­ше улуч­шать. Обу­че­ние язы­ку тре­бу­ет очень мно­го вре­ме­ни, и слож­но за­ста­вить себя это де­лать. Люди сра­зу на­чи­на­ют ду­мать, где им най­ти лиш­ние два часа в неде­лю, ка­кие учеб­ни­ки по­ку­пать и так да­лее.

— Что эф­фек­тив­нее: за­ни­мать­ся раз-два в неде­лю по два часа или каж­дый день по 15 ми­нут?

Без­услов­но, луч­ше за­ни­мать­ся каж­дый день по чуть-чуть. Это свя­за­но с тем, что ин­фор­ма­ция за­по­ми­на­ет­ся, ко­гда мы спим. И если учить все в один день, что-ни­будь точ­но за­бу­дет­ся. Са­мое эф­фек­тив­ное — за­ни­мать­ся пе­ред сном, по­то­му что ин­фор­ма­ция на 40% за­по­ми­на­ет­ся луч­ше, чем утром.

Мы про­сим на­ших уче­ни­ков вы­пол­нять до­маш­ние за­да­ния. Есте­ствен­но это вы­пол­ня­ет­ся не все­гда, очень за­ви­сит от кон­крет­ной груп­пы. Несмот­ря на на­хож­де­ние в груп­пе (сре­де) — важ­но на­стра­и­вать себя не толь­ко на за­ня­ти­ях, но и вне. Мы не мо­жем ни­че­му на­учить че­ло­ве­ка, ко­то­рый не хо­чет дви­гать­ся.

— Что бы вы по­со­ве­то­ва­ли тем, кто хо­чет вы­учить язык са­мо­сто­я­тель­но?

— Че­ло­ве­ку, ко­то­рый спо­со­бен себя са­мо­ор­га­ни­зо­вать и что-то вы­учить, мои со­ве­ты не осо­бо при­го­дят­ся. Та­кие люди — вер­ши­на са­мо­дис­ци­пли­ны. На­при­мер, у меня есть зна­ко­мый, ко­то­рый сам три ме­ся­ца учил япон­ский язык с по­мо­щью Anki (про­грам­ма для об­лег­че­ния за­по­ми­на­ния слов, вы­ра­же­ний и лю­бой дру­гой ин­фор­ма­ции с по­мо­щью ин­тер­валь­ных по­вто­ре­ний — Прим. «Цеха»), но сей­час по­шел на кур­сы в япон­ский центр.

Я во­об­ще очень со­мне­ва­юсь в том, что мож­но вы­учить язык са­мо­сто­я­тель­но, хотя ис­клю­че­ния бы­ва­ют. Для меня са­мым эф­фек­тив­ным яв­ля­ют­ся груп­по­вые за­ня­тия, ко­то­рые сни­ма­ют мно­же­ство слож­но­стей и ба­рье­ров, ко­то­рые воз­ни­ка­ют в про­цес­се изу­че­ния язы­ка. За­ста­вить себя учить­ся — очень слож­но. Мне ка­жет­ся, что очень важ­но по­лю­бить про­цесс, невоз­мож­но все вре­мя это де­лать че­рез силу. Если у вас не по­лу­ча­ет­ся са­мо­сто­я­тель­но вы­учить язык — не му­чай­те себя, иди­те на кур­сы.