Полезное чтение. 7 новых романов, которые вы еще не успели прочитать
Про выживальщиков, насилие и тайные смыслы
Надя Папудогло — хозяйка телеграм-канала о книгах LazуВooksСlub, главный редактор Flacon Magazine и издатель «Мела» — за прошлый год прочитала около 200 очень разных книг. Мы выбрали 7 романов, которые заслужили высшую оценку и идеально подойдут для чтения в феврале.
Селеста Инг, «Пропавшие наши сердца»
Эту книгу Инг начала писать еще в ковид, но удивительно то, что спустя то время, что уже прошло, ее смысл стал звучать только сильнее. Если почитать американскую критику, мы увидим много внутренних моментов, которые отражены в романе Инг, но и здесь она стала только шире. Сейчас эта книга — воплощение всех наших миров, объединяющихся в один мир, с одними вопросами, с одним отчаянием, с одной надеждой.
Все просто. Вот США. Вот ПАКТ, Закон о поддержке американской культуры и традиций, которому должен следовать каждый гражданин, иначе же все, страна будет потеряна. Вот библиотеки с полупустыми полками — книги, противоречащие ПАКТу, уже никто не сжигает, времена Бредбери прошли, их просто перерабатывают — и пускают на туалетную бумагу. Среди всего этого мальчик, маму которого считают главным бунтовщиком против пакта. И мальчик отправляется искать маму.
Сравнений с разными новеллами, фантастическими и философскими, тут очень много. Например, многие узнают здесь в какой-то момент «Коричневое утро». Многие обсудят историю «Реквиема» Ахматовой. Но Инг не цитирует чужие реальности, она создает свою, когда антиутопия как никогда близка к реальности (и здесь она продолжает саму себя из «Тлеющих пожаров»), ее упрекают в отсутствии неожиданных поворотов реальности, но книга ее явно не для драмы, она для того, чтобы почувствовать то, что ты можешь не видеть. И поэтому абсолютно обязательна для нас и спасительна.
Лола Лафон, «Ошибка Клео»
Девочке Клео 13 лет. Она мечтает стать танцовщицей. Ей предложат стипендию. Но фонд, который ее предложит, занят не танцами. Он занят тем, чтобы у мужчин в возрасте всегда были молодые тела рядом. Очень молодые. Лафон удивительно тонко создает грань в этой истории. Нет, тут не будет ужасов педофильской секты. Тут будет ужас одного ребенка. И еще одного ребенка.
А вокруг — огни Крейзи Хорс, перья, танцы, выросшие девочки, любопытные маленькие дети. И огромное проживание вины и ответственности. Какую самую страшную ошибку ты совершил в жизни? Но и в проживании этой вины Лафон снова обойдется без дешевой мелодрамы. Молчание, соучастие, вина, миметическая коммуникация, тело. Блестящая книга!
Клэр Фуллер, «Наши бесконечные последние дни»
На историях «выживальщиков» можно делать бесконечные романы и сюжеты. Формально эту книгу можно было бы отнести к этой череде, но не обманывайтесь, она намного больше и интереснее, пусть сюжет и напоминает базовую классику: отец вместе с восьмилетней дочерью скрывается в заброшенной хижине в лесах Германии. Девочке он говорит, что внешнего мира больше нет.
Мир остается, в нем остается дом девочки, мать девочки, но в ее жизни теперь только отец, один ботинок и бесконечные долгие годы жизни в этой хижине. Спасет ее загадочный Рубен, а нам надо будет еще разгадать, кто же он и откуда он взялся.
И это книга про апокалипсис, но апокалипсис семьи. Где месть жене (или разочарование? Или что-то еще?) накладывается на все эти истории ухода от мира по тем или иным причинам, а девочка станет заложницей всего этого, а потом однажды выйдет из леса. Выйдет и узнает, что мир никуда не исчезал. И узнает еще очень многое. Абсолютно захватывающая книга, оторваться невозможно, вечер пролетит как одна минута.
Суджата Масси, «Малабарские вдовы»
Это достаточно короткий роман с классическим для американской прозы здесь и сейчас фем-акцентом — в главной роли девушка, ставшая первой в истории судебной поверенной, ее семья и другие обстоятельства. Несмотря на все акценты, роман читается просто прекрасно, идеальное вечернее чтение, в котором будет все, от детектива (и книга заявлена как детектив) и любви до работы и обратно, все это щедро приправленное историей, традициями, страшными и странными традициями и так далее. В общем, роман, который попробовал отыграть грань классики и современности. И автору неплохо удалось. Продолжение и сериал неминуемы, о чем намекают цифра 1 и сообщения, что экранизация точно будет.
Эрнан Диаз, «Доверие»
Да, Пулитцер, да, заслуженно. Роман 4 голосов, которые рассказывают одну и ту же историю: нью-йоркского финансового магната, его жены и денег, невероятных огромных денег, а также финансовых пузырей и призраков, которые рождаются в мире денег.
Критики отмечали, что отчасти этот Пулитцер — своевременность художественного осмысления мира финансов, который рушится, еще одна попытка взглянуть на все истории крахов, включая современные. Но нет, это Пулитцер прекрасной литературы о силе и слабости, обмане и самообмане. И да, о деньгах, но не из истории финансов, а из истории того, какую роль деньги играют в нашей жизни, как они начинают искажать реальность и делать белое черным и наоборот. Еще это история лжи и правды, в которой, на самом деле, нет исхода. Реальность поворачивается так, как ее нужно повернуть.
Энтони Троллоп, «Вот так мы теперь живем»
Жесточайшая сатира, настоящее шоу «За стеклом» 1875 года, в котором, кажется, никому не будет пощады, но всем нам достанется заслуженно. Почему нам? Потому что в 2023 году этот роман ты читаешь как будто бы речь идет о здесь и сейчас, ты узнаешь каждого персонажа и все эти нелепые истории обстоятельств. Весь наш город, все наше общество, якобы блестящее, так усиленно прикидывающееся умным и блестящим, разваливается под лупой Троллопа (зря марксисты так его не любили).При этом Троллоп беспощадно смеется и над собой, над своими обстоятельствами, своими нелепостями, а происходит все это в удивительной обертке вполне себе невинного романа о перипетиях бедных и богатых в Англии 19 века.
Дэвид Хоупен, «Пардес»
Эту книгу можно встроить в миллион реальностей. В линейку ортодоксальности — вместе с «Неортодоксальной», «Штиселем» и так далее. Можно в стандартную историю взросления в литературе, границ и взлома этих границ. Можно в историю понимания религии, религиозности и обыденности, рая и ада здесь и там. Грань уже даже в названии, The Orchard на английским, вполне прямолинейное «Пардес» на русском.
Что точно, так то, что эта книга несколько раз меняется. Начинаясь как роман о бедных и богатых, религиозных и нет, отдавая духом стандартного «бедный мальчик в школе для миллионеров», она много раз изменит эту сюжетную линию. То это будет история того самого взросления. То это будет история безумной веры и пророчества/лжепророков. То это будет история бесконечного философского диспута, в котором так и не будет точки. То триллер, то любовная история, то трактат познания. Иногда кажется, что всего этого слишком много, автор сам как будто бы теряется в наслаивании смыслов внутри вполне герметичного пространства, а потом обрушивает на нас развязку, которой совершенно не ждешь на первых страницах.
Можно было бы говорить об особенностях дебютных романов, но оторваться от чтения? Нет, очень сложно, не оторветесь.