Благотворный мазохизм, экстремальные эмоции и другие отчаянные попытки найти смысл жизни
Почему скука — наш главный враг
«Для того чтобы продолжать жить, зная неизбежность смерти, есть только два средства. Одно — не переставая так сильно желать и стремиться к достижению радостей этого мира, чтоб всё время заглушать мысль о смерти, другое — найти в этой временной жизни, короткой или долгой, такой смысл, который не уничтожался бы смертью», — писал Лев Толстой. А Марина Пустильник решила разобраться в том, что думают о вечных поисках смысла жизни учёные.
Лет десять назад у меня был друг, который страдал от бессмысленности своего существования. У него была работа, квартира, свой бизнес, друзья, возможность путешествовать, доступ в любые клубы Москвы, но он страдал от скуки и жаловался на отсутствие смысла жизни. Я помню, как пыталась найти или придумать для него (и для всех других своих друзей и знакомых, страдающих от этого «недуга») какие-то ответы про смысл жизни, но недавно наткнулась на статью про ряд исследований, из которых выходит, что обвинявший скуку в отсутствии смысла жизни друг мой был не так уж и неправ.
Изначально в центре внимания исследователей, изучавших смысл жизни, стояло противопоставление позитивных и негативных переживаний и то, как они влияют на наше ощущение осмысленности происходящего. Например, специалисты из Сингапурского университета управления, изучающие положительные эмоции, собрали в ходе своих исследований данные, согласно которым мы с большей вероятностью видим в своей жизни смысл в дни, когда испытываем позитивные эмоции. В то же время те, кто занимается изучением создания смыслов в жизни, указывают на то, что поиски смысла зачастую являются нашей реакцией на стрессовые события, происходящие с нами. То есть, когда в нашей жизни происходит какое-то негативное событие, мы пытаемся объяснить его, ища в нем смысл, и это приводит нас к созданию смыслов и в жизни в целом.
В классическом исследовании 2012-го года «О некоторых различиях между счастливой и осмысленной жизнью» содержатся очень интересные выводы: в то время как счастье положительно коррелирует с частотой позитивных событий и негативно коррелирует с частотой негативных событий, более сильное ощущение осмысленности жизни связано одновременно и с повышенной частотой позитивных событий, и с повышенной частотой негативных событий, а также с переживаниями повышенного стресса, размышлениями о вызовах судьбы и общем времени, проведенном в беспокойстве о происходящем в жизни. Таким образом, смысл жизни находится в прямой зависимости и от позитивных, и от негативных переживаний.
Но самое интересное ждет нас в следующем исследовании, опубликованном примерно год назад, в июле 2019 года. Согласно результатам этого исследования, для ощущения осмысленности нашей жизни важна не окраска наших переживаний (позитивная или негативная), а их острота. Ученые протестировали эту гипотезу в рамках трех исследований, в ходе которых они собрали информацию о самых значимых событиях в жизни людей (по всему эмоциональному спектру) и измерили значимость этих переживаний. В подтверждение гипотезы оказалось, что самыми значимыми событиями были либо самые приятные, либо самые болезненные.
Кроме того, они изучили различные характеристики описанных событий, чтобы понять, какие из них могут объяснить влияние эмоциональной крайности на значимость. Они обнаружили, что самые экстремальные переживания считались наиболее значимыми во многом благодаря своей эмоциональности и вызванным ими щитразмышлениям. Более того, исследователи обнаружили, что позитивные и негативные события вдохновляли людей на размышления в одинаковой мере. Надо отметить, что это не первое исследование, обнаружившее, что травматические события — не единственный источник глубоких размышлений, внутреннего диалога и зацикливания на определенных мыслях. В 2008 году группа психологов уже обратила внимание на то, что позитивные события и переживания точно так же способны вызывать в людях эти состояния.
Все эти исследования дают нам возможность по новому взглянуть на природу человека. Например, в 2013 году вышло исследование под названием «Грусть с удовольствием и другие примеры благотворного мазохизма». В рамках исследования проводившие его ученые обнаружили массу кажущихся на первый взгляд неприятных действий — вроде просмотра фильмов ужасов, прослушивания грустной музыки, поедания чрезмерно острой пищи, посещения экстремальных аттракционов и доведения себя до такой усталости, что падаешь с ног — которые вызывают удовольствие у значимого числа людей. Авторы исследования завершили его словами «Если бы мы лучше понимали функцию, которую играет [в нашей жизни] грусть, мы могли бы лучше объяснить [результаты исследования]». Однако, зная то, что мы знаем сегодня, можно предположить, что для людей, получающих удовольствие от «неприятных» переживаний, важнее всего не эмоциональная окраска этого переживания, а его интенсивность, которая позволяет затем интерпретировать его для придания смысла своему существованию.
Приведу личный пример. За прошедший год у моего старшего сына умерли отец, дедушка и бабушка, оставив его единственным наследником некоторой недвижимости. Этим летом, оставив детей со своими родителями, я приезжала на несколько дней в Москву, чтобы очистить квартиру и дачу от накопившихся там за десятилетия жизни вещей, которые, к сожалению, больше никому не нужны. Это были физически и эмоционально изнурительные несколько дней, но я делала эту работу, осознавая ее значимость, и, закончив ее, испытала несомненное удовольствие и удовлетворение, добавив еще одно событие в копилку «смысла» своей жизни.
И таких эмоциональных экстремумов в моей жизни было, на самом деле, немало: потери документов в чужой стране, угрозы недовольных читателей (с демонстрациями перед моим местом работы), финансовые проблемы по вине других людей, околосмертный опыт и последовавшие за ним размышления на тему «за что это мне?» — и счастье рождения детей, чудесная свадьба в Лас-Вегасе, приключения в Индии и многое-многое другое на противоположной стороне эмоционального спектра. Я использовала каждое из этих событий для того, чтобы сконструировать внутри себя свою идентичность, чтобы написать свою историю жизни, чтобы придать ей смысл — даже не подозревая, что делаю это. И, кажется, именно поэтому, в отличие от своего друга, не испытывала десять лет назад никаких страданий по поводу бессмысленности своего существования.
Ну а друг, как я уже написала в самом начале, похоже, был прав — и именно размеренность его бытия и отсутствие глубоких переживаний и эмоциональных экстремумов любого толка мешали ему сконструировать нарратив своей жизни, в котором нашлось бы место смыслу. Впрочем, эмоционально-экстремальные переживания, кажется, не единственный способ сделать свою жизнь осмысленной. Друг мой, например, в какой-то момент ушел с головой сначала в вегетарианство, потом в кришнаизм, а потом в счастливую семейную жизнь — и с тех пор я от него жалоб на отсутствие смысла жизни не слышала.
Все самое важное и интересное собираем в нашем фейсбуке