Марина
Пустильник

«Быть счастливым, когда в стране Путин?!»: как менялись представления о счастье и можно ли радоваться жизни современному россиянину

Что думали и говорили о счастье Аристотель, Эпикур, Гоббс, Хэмингуэй и одна мудрая подруга Марины Пустильник

© © ВИКА ШИБАЕВА ДЛЯ «ЦЕХА»

Пред­став­ле­ния о сча­стье в древ­но­сти, в от­но­си­тель­ном про­шлом и се­го­дня очень силь­но от­ли­ча­ют­ся друг от дру­га. Озна­ча­ет ли это, что сама кон­цеп­ция сча­стья из­ме­ни­лась, или же дело в том, что в ка­кой-то мо­мент нам вну­ши­ли нере­а­ли­стич­ные ожи­да­ния? В сво­ей но­вой ко­лон­ке Ма­ри­на Пу­стиль­ник рас­суж­да­ет о про­ис­хож­де­нии «сча­стья» как по­ня­тия и от­сле­жи­ва­ет транс­фор­ма­цию его зна­че­ний.




«Воз­мож­но, это са­мое ощу­ще­ние сча­стья сей­час пе­ре­оце­не­но как цель в жиз­ни. При­ня­то счи­тать, что если тебя не прет, зна­чит что-то с то­бой не так, тебя нуж­но ле­чить. Воз­мож­но, чи­сто хи­ми­че­ски не всех лю­дей мо­жет по­дол­гу пе­реть. Од­но­му, воз­мож­но, от­ве­де­но мень­ше эй­фо­рии, чем дру­го­му, и ни­ка­кой ра­бо­той над со­бой и окру­жа­ю­щим ми­ром это не ле­чит­ся? Не знаю, мо­жет быть чей-то оп­ти­маль­ный удел — это спо­кой­ствие и от­сут­ствие несча­стья», — это сло­ва од­ной моей по­дру­ги. Здесь два клю­че­вых мо­мен­та: пер­вый со­сто­ит в том, что она при­зна­ет на­ли­чие вну­шен­ных ожи­да­ний извне, го­во­ря «при­ня­то счи­тать»; вто­рой — сча­стье при­рав­ни­ва­ет­ся к эй­фо­рии. Есть, на са­мом деле, и тре­тий важ­ный мо­мент, по­то­му что ав­тор, сама того не по­до­зре­вая, дала непло­хое опре­де­ле­ние тому, что сча­стье есть на са­мом деле — «спо­кой­ствие и от­сут­ствие несча­стья».

Если го­во­рить о за­пад­ном мире, то стрем­ле­ние к сча­стью как к выс­ше­му бла­гу вос­хо­дит сво­и­ми кор­ня­ми к Ари­сто­те­лю, жив­ше­му при­мер­но 2500 лет на­зад. Фи­ло­соф опре­де­лял сча­стье как про­цве­та­ние и про­жи­ва­ние хо­ро­шей жиз­ни, а хо­ро­шую жизнь как ту, в ко­то­рой мы ре­а­ли­зу­ем себя, в ко­то­рой (вни­ма­ние!) есть ме­сто и боли, и неуда­чам, и нега­тив­ным эмо­ци­ям. Дру­гой древ­не­гре­че­ский фи­ло­соф, Эпи­кур, во­об­ще опре­де­лял сча­стье как от­сут­ствие фи­зи­че­ской боли и ду­шев­ных вол­не­ний.

Если го­во­рить об эти­мо­ло­гии сло­ва «счаст­ли­вый» (happy) в ан­глий­ском язы­ке, то оно по­яви­лось лишь в XIV веке и озна­ча­ло то­гда, ско­рее, «удач­ли­вый». Зна­че­ние «ра­дост­ный» оно при­об­ре­ло толь­ко в XVI веке, и лишь в се­ре­дине XVII века ан­глий­ский фи­ло­соф Гоббс, ав­тор «Ле­ви­а­фа­на», опре­де­лил сча­стье как бес­ко­неч­ный про­цесс на­коп­ле­ния объ­ек­тов во­жде­ле­ния.

Сле­ду­ю­щий боль­шой ска­чок про­изо­шел уже в XX веке, ко­гда пси­хо­лог Мар­тин Се­лиг­ман, ос­но­ва­тель по­зи­тив­ной пси­хо­ло­гии, пред­по­ло­жил, что ос­но­вой сча­стья яв­ля­ют­ся по­зи­тив­ные эмо­ции. Се­лиг­ман ве­рил в то, что мы мо­жем «на­учить­ся» несчаст­но­сти, пре­да­ва­ясь нега­тив­ным эмо­ци­ям в непри­ят­ных си­ту­а­ци­ях, ко­то­рых мож­но было бы из­бе­жать. От­сю­да сле­до­ва­ло то, что сча­стью тоже нуж­но учить­ся, и что это нечто, к чему мы долж­ны стре­мить­ся. Даль­ше на­ча­ла по­яв­лять­ся ре­кла­ма с веч­но счаст­ли­вы­ми людь­ми в кад­ре, пред­став­ле­ние о сча­стье как о пи­ко­вом («эй­фо­ри­че­ском») со­сто­я­нии, по­го­ня за пе­ре­жи­ва­ни­я­ми, спо­соб­ны­ми по­да­рить нам ощу­ще­ние сча­стья, кни­ги о том, как стать счаст­ли­вы­ми, и так да­лее и тому по­доб­ное.

Если же го­во­рить о сло­ве «сча­стье» в рус­ском язы­ке, то его пер­во­на­чаль­ным зна­че­ни­ем было «хо­ро­шая часть, хо­ро­шая доля», а со вре­ме­нем ста­ло озна­чать «участь, судь­ба, бла­го­ден­ствие», а так­же «уча­стие, по­мощь». Еще в XVII веке в ис­точ­ни­ках мож­но про­чи­тать ма­ло­во­об­ра­зи­мое се­го­дня сло­во­со­че­та­ние «злое ща­стие», озна­ча­ю­щее, ко­неч­но же, «злую участь». Все эти зна­че­ния сло­ва «сча­стье» со­хра­ня­лись до XIX века. В тол­ко­вом сло­ва­ре Даля «сча­стье» опре­де­ля­лось в первую оче­редь как «слу­чай­ность, уда­ча, успех… не по рас­че­ту» и лишь за­тем как «бла­го­ден­ствие, бла­го­по­лу­чие, же­лан­ная на­сущ­ная жизнь без горя, смут, тре­во­ги».

Боль­шая со­вет­ская эн­цик­ло­пе­дия опре­де­ля­ла «сча­стье» как «со­сто­я­ние че­ло­ве­ка, ко­то­рое со­от­вет­ству­ет наи­боль­шей внут­рен­ней удо­вле­тво­рен­но­сти усло­ви­я­ми сво­е­го бы­тия, пол­но­те и осмыс­лен­но­сти жиз­ни, осу­ществ­ле­нию сво­е­го че­ло­ве­че­ско­го при­зва­ния, са­мо­ре­а­ли­за­ции».

За­меть­те, что ни­где здесь и сло­ва нет ни о со­сто­я­нии эй­фо­рии, ни о по­гоне за сча­стьем, ни о сча­стье как ре­зуль­та­те об­ла­да­ния чем-то же­лан­ным. Да, же­лан­ная жизнь, да, са­мо­ре­а­ли­за­ция, да, внут­рен­няя удо­вле­тво­рен­ность — но ни­ка­ко­го по­сто­ян­но­го по­зи­ти­ва, неиз­мен­ных улы­бок, борь­бы с нега­тив­ны­ми эмо­ци­я­ми и про­че­го, что мы под­со­зна­тель­но при­вык­ли ас­со­ци­и­ро­вать со сло­вом «сча­стье», что «при­ня­то счи­тать» сча­стьем.

С дру­гой сто­ро­ны, кем при­ня­то? Где при­ня­то? Как го­во­рил Хе­мин­гу­эй: «Сча­стье в ум­ных лю­дях — одна из ред­чай­ших из­вест­ных мне ве­щей».

Если за­ме­нить ум­ный на ду­ма­ю­щий, то по­лу­чит­ся один-в-один порт­рет несчаст­но­го рос­си­я­ни­на. Ино­гда скла­ды­ва­ет­ся ощу­ще­ние, что «ду­ма­ю­щим» лю­дям быть счаст­ли­вы­ми про­сто непри­лич­но — как мож­но, ко­гда в стране Пу­тин, в мире та­я­ние арк­ти­че­ских льдов, в суде дело «Но­во­го ве­ли­чия», в ин­тер­не­те кто-то неправ и так да­лее и тому по­доб­ное.

Те, кто счи­та­ет себя счаст­ли­вы­ми людь­ми, несмот­ря на то, что в жиз­ни их пе­ри­о­ди­че­ски про­ис­хо­дят раз­ные, не са­мые при­ят­ные, вещи, го­раз­до бли­же к по­ни­ма­нию сча­стья, чем те, кто счи­та­ют его пер­ма­нент­ным со­сто­я­ни­ем без нега­тив­ных эмо­ций — и от это­го недо­сти­жи­мым. Са­мое глав­ное, что нуж­но для сча­стья, это ду­шев­ное рав­но­ве­сие, из ко­то­ро­го вы­рас­та­ет гар­мо­ния с окру­жа­ю­щим ми­ром. И да, в со­вре­мен­ном нам мире очень лег­ко это ду­шев­ное рав­но­ве­сие по­те­рять, но это не по­вод его не куль­ти­ви­ро­вать.

Сча­стье — это от­сут­ствие фи­зи­че­ской боли и ду­шев­ных вол­не­ний. Вот так про­сто. Ну, ок, не так. Сча­стье — это от­сут­ствие фи­зи­че­ской боли и ду­шев­ных вол­не­ний и ощу­ще­ние того, что ты про­жи­ва­ешь хо­ро­шую жизнь. Но в це­лом — не би­ном Нью­то­на. Не поз­во­ляй­те ни­ко­му убе­дить вас в об­рат­ном.