«Си Цзиньпин — первый лидер страны, который владеет путунхуа». На каком языке на самом деле говорят китайцы

В из­да­тель­стве In­di­viduum вы­хо­дит кни­га «33 мифа о Ки­тае. Что мы (не) зна­ем об ази­ат­ской сверх­дер­жа­ве» фин­ской жур­на­лист­ки Мари Ман­ни­нен. Она про­жи­ла в КНР че­ты­ре года и на­пи­са­ла мно­же­ство ста­тей о по­ло­же­нии дел в Под­не­бес­ной для ве­ду­щих из­да­ний Фин­лян­дии. «Цех» пуб­ли­ку­ет гла­ву «Зная ки­тай­ский, мож­но об­щать­ся с 1,4 млрд».

На ки­тай­ском язы­ке го­во­рит боль­ше мил­ли­ар­да лю­дей по все­му миру, по­это­му мно­гим ка­жет­ся, что, если его изу­чить, мож­но сво­бод­но об­щать­ся как ми­ни­мум со всем на­се­ле­ни­ем Ки­тая. Ре­ша­ясь на та­кую слож­ную за­да­чу, не все по­ни­ма­ют, что ки­тай­ский язык вклю­ча­ет в себя мно­же­ство на­ре­чий. В Ки­тае их на­зы­ва­ют диа­лек­та­ми, хотя за­ча­стую они раз­ли­ча­ют­ся на­столь­ко силь­но, что их но­си­те­ли вряд ли пой­мут друг дру­га без пе­ре­вод­чи­ка.

«Ино­стран­цы ино­гда счи­та­ют, что в Ки­тае су­ще­ству­ет несколь­ко язы­ков, но наши уче­ные клас­си­фи­ци­ру­ют их как диа­лек­ты, — го­во­рит про­фес­сор фа­куль­те­та ки­тай­ской фи­ло­ло­гии Пе­кин­ско­го уни­вер­си­те­та Сян Мэн­бин и при­во­дит об­рат­ный при­мер: — В Шве­ции и Нор­ве­гии го­во­рят на диа­лек­тах од­но­го язы­ка, но офи­ци­аль­но швед­ский и нор­веж­ский — раз­ные язы­ки».

Та­ким об­ра­зом, по­ня­тие язы­ка и диа­лек­та — во­прос фор­му­ли­ров­ки. Про­фес­сор Сян не го­рит же­ла­ни­ем углуб­лять­ся в по­дроб­но­сти, в Ки­тае это ще­кот­ли­вая тема: пра­ви­тель­ство стре­мит­ся до­ка­зать все­му миру, что стра­на еди­на в плане язы­ка. Од­на­ко за­пад­ные линг­ви­сты за­ча­стую утвер­жда­ют, что раз­ни­ца меж­ду ки­тай­ски­ми «диа­лек­та­ми» не мень­шая, чем меж­ду фран­цуз­ским и ис­пан­ским язы­ка­ми. Как-то раз мы еха­ли на по­ез­де с моим учи­те­лем ки­тай­ско­го, и даже он не смог по­нять, го­во­ри­ли наши со­се­ди на од­ном из диа­лек­тов ки­тай­ско­го или во­об­ще на ка­ком-то дру­гом язы­ке.

В ки­тай­ском семь ос­нов­ных язы­ков (или диа­лек­тов): ман­да­рин (или ман­да­рин­ский), у, кан­тон­ский (или юэ), минь, хак­ка, гань и сян. В свою оче­редь, каж­дый из них де­лит­ся на диа­лект­ные груп­пы, под­груп­пы и так да­лее. Боль­шин­ство го­во­рит на ман­да­рин­ском, или се­ве­ро­ки­тай­ском язы­ке. Юэ — рас­про­стра­нен­ное кан­тон­ское на­ре­чие: его в раз­ных ва­ри­а­ци­ях мож­но услы­шать в Гон­кон­ге и к се­ве­ру от него. К диа­лек­ту у от­но­сит­ся зна­ме­ни­тый шан­хай­ский го­вор. Эти семь ва­ри­ан­тов ки­тай­ско­го ис­поль­зу­ют ха­нь­цы — 90% на­се­ле­ния Ки­тая. Есть в стране и несколь­ко де­сят­ков язы­ко­вых мень­шинств, в том чис­ле ти­бет­цы и уй­гу­ры. Так что Ки­тай — это огром­ный куль­тур­но-язы­ко­вой ко­тел.

Ка­кой же язык пре­по­да­ют на кур­сах ки­тай­ско­го? Пу­тун­хуа — офи­ци­аль­ный стан­дарт раз­го­вор­но­го язы­ка, ко­то­рый сфор­ми­ро­вал­ся на базе ман­да­рин­ско­го во вре­ме­на со­зда­ния КНР. Си Цзинь­пин — пер­вый ки­тай­ский ли­дер, ко­то­рый иде­аль­но го­во­рит на пу­тун­хуа. Из­на­чаль­но на нем не го­во­рил ни­кто: пу­тун­хуа — это сво­е­го рода линг­ва фран­ка, об­щий язык, ко­то­рый ис­поль­зу­ют в шко­лах и на те­ле­ви­де­нии. Боль­шин­ство ки­тай­цев вла­де­ет им срав­ни­тель­но хо­ро­шо, но в сель­ской мест­но­сти мне не все­гда уда­ва­лось най­ти его но­си­те­лей. Ино­гда на ин­тер­вью я за­да­ва­ла во­прос по-ан­глий­ски, пе­ре­вод­чик объ­яс­нял его чле­ну се­мьи, вла­де­ю­ще­му пу­тун­хуа, а тот уже пе­ре­во­дил его на мест­ный диа­лект, по­нят­ный осталь­ным. По та­кой же це­поч­ке до меня до­хо­ди­ли от­ве­ты — оста­ва­лось толь­ко на­де­ять­ся, что смысл при этом стра­дал не очень силь­но.

Язы­ко­вое раз­но­об­ра­зие в Ки­тае по­не­мно­гу ис­че­за­ет, ро­ди­те­ли все чаще го­во­рят с детьми на об­щем на­ре­чии, ко­то­рое счи­та­ет­ся бо­лее изящ­ным. Так под­рас­та­ет по­ко­ле­ние, для ко­то­ро­го пу­тун­хуа ста­но­вит­ся род­ным язы­ком. Про­фес­сор Сян уве­рен, что по­ми­мо ман­да­рин­ско­го в ко­неч­ном ито­ге со­хра­нят­ся лишь са­мые устой­чи­вые диа­лек­ты, та­кие как кан­тон­ский и шан­хай­ский.

«В ос­нов­ном диа­лек­ты ис­че­за­ют в силу эко­но­ми­че­ских при­чин. Эти пе­ре­ме­ны идут рука об руку с раз­ви­ти­ем рын­ка», — го­во­рит про­фес­сор Сян.

Де­ре­вен­ские ра­бо­чие в го­ро­де вы­нуж­де­ны пе­ре­хо­дить на об­щий язык, что­бы по­ни­мать друг дру­га. Рань­ше, ко­гда люди не пе­ре­ме­ща­лись с ме­ста на ме­сто и об­ща­лись толь­ко с теми, кто жил по­бли­зо­сти, соб­ствен­но­го диа­лек­та им было вполне до­ста­точ­но.

Со­всем ина­че си­ту­а­ция об­сто­ит с ли­те­ра­тур­ным ки­тай­ским. Пись­мен­ность объ­еди­ня­ет мест­ное на­се­ле­ние уже по­ряд­ка двух ты­сяч лет, еще со вре­мен пер­во­го им­пе­ра­то­ра. Зна­че­ние иеро­гли­фа не ме­ня­ет­ся в за­ви­си­мо­сти от диа­лек­та — иеро­глиф «ло­шадь» оста­нет­ся ло­ша­дью в лю­бом рай­оне Ки­тая.

Про­фес­сор Сян счи­та­ет ис­чез­но­ве­ние диа­лек­тов на­сто­я­щей тра­ге­ди­ей, но для ино­стран­ца, изу­ча­ю­ще­го ки­тай­ский, это ско­рее хо­ро­шая но­вость. Ко­гда-ни­будь со все­ми ки­тай­ца­ми дей­стви­тель­но мож­но бу­дет об­щать­ся на од­ном язы­ке.