«Современная наука доказала: любовь начинается в мозге». Как исследования меняют подход к романтическим отношениям

Наши пред­ки счи­та­ли мозг чем-то неваж­ным: на­при­мер, древ­ние егип­тяне со­хра­ня­ли серд­це и дру­гие ор­га­ны, ко­гда му­ми­фи­ци­ро­ва­ли мерт­вых, а мозг вы­бра­сы­ва­ли. За по­след­ние два­дцать лет мы узна­ли о ра­бо­те моз­га боль­ше, чем за преды­ду­щие сто­ле­тия. В част­но­сти уче­ные до­ка­за­ли, что лю­бовь рож­да­ет­ся имен­но в моз­ге. В кни­ге «Чув­ство люб­ви», вы­шед­шей в из­да­тель­стве «МИФ» в этом году, Сью Джон­сон опи­сы­ва­ет но­вый на­уч­ный под­ход к ро­ман­ти­че­ским от­но­ше­ни­ям.

Мой мозг для меня яв­ля­ет­ся са­мым непо­нят­ным ме­ха­низ­мом: все­гда жуж­жит, тре­щит, ры­чит, то взмы­ва­ет ввысь, то пи­ки­ру­ет и за­ры­ва­ет­ся в ил. И для чего? К чему вся эта страсть?
Вир­джи­ния Вулф

Ты вхо­дишь в ком­на­ту, а там — он. Он обо­ра­чи­ва­ет­ся, за­ме­ча­ет тебя и улы­ба­ет­ся — и у тебя слов­но вклю­ча­ет­ся свет внут­ри. Твое серд­це тре­пе­щет, паль­цы дро­жат, ты воз­вра­ща­ешь ему улыб­ку. Ты не чув­ству­ешь угро­зы, на­обо­рот, ты ощу­ща­ешь себя в пол­ной без­опас­но­сти. Он по­хож на тво­е­го лю­би­мо­го отца. Он так же улы­ба­ет­ся и вы­гля­дит та­ким же доб­рым и ве­се­лым, как твой отец. А еще он немно­го по­хож на ки­но­ак­те­ра, ко­то­рый тебе нра­вит­ся: того, с го­лу­бы­ми гла­за­ми, ши­ро­ки­ми пле­ча­ми и ку­би­ка­ми прес­са. М-м, ка­кой же он сек­су­аль­ный. Ты идешь к нему, а он к тебе. Вы здо­ро­ва­е­тесь и сто­и­те ря­дом, бол­тая о том о сем.

Спу­стя ка­кое-то вре­мя ты на­чи­на­ешь зер­каль­но ко­пи­ро­вать его дви­же­ния. Ко­гда он пе­ре­но­сит вес на ле­вую ногу, ты бес­со­зна­тель­но пе­ре­но­сишь вес на пра­вую. Ко­гда он сги­ба­ет руки и упи­ра­ет­ся в бед­ро, твоя рука вско­ре де­ла­ет то же са­мое. Он упо­ми­на­ет за­вал на ра­бо­те, и ты пре­крас­но по­ни­ма­ешь, что он чув­ству­ет. Неожи­дан­но ты чув­ству­ешь, что он бли­зок тебе, что вы свя­за­ны. Ты влюб­ля­ешь­ся.

Мы чув­ству­ем лю­бовь те­лом и, как го­во­рит­ся, серд­цем. Но со­вре­мен­ная на­у­ка до­ка­за­ла, что на са­мом деле лю­бовь на­чи­на­ет­ся в моз­ге. Это шо­ки­ро­ва­ло бы на­ших пред­ков, ко­то­рые по­чти еди­но­глас­но не счи­та­ли мозг чем-то важ­ным. Егип­тяне му­ми­фи­ци­ро­ва­ли мерт­вых, тща­тель­но со­хра­няя серд­це и дру­гие ор­га­ны, что­бы их мож­но было ис­поль­зо­вать в за­гроб­ной жиз­ни, но вы­тас­ки­ва­ли и вы­бра­сы­ва­ли мозг как нечто ненуж­ное. Гре­ки в це­лом тоже от­но­си­лись к моз­гу пре­не­бре­жи­тель­но. Ари­сто­тель счи­тал мозг «ор­га­ном незна­чи­тель­ной важ­но­сти», нуж­ным толь­ко для того, что­бы охла­ждать кровь. Сот­ни лет спу­стя Де­карт за­клю­чил, что мозг — это сво­е­го рода ан­тен­на, с по­мо­щью ко­то­рой дух свя­зы­ва­ет­ся с те­лом.

Но за по­след­ние два­дцать лет, бла­го­да­ря но­вей­шим на­уч­ным ме­то­дам, мы узна­ли о моз­ге боль­ше, чем за все преды­ду­щие века. Мы так­же зна­ем, что пол­то­ра ки­ло­грам­ма по­кры­той бо­розд­ка­ми же­ле­об­раз­ной мас­сы в че­ре­пе че­ло­ве­ка участ­ву­ют в тан­це люб­ви едва ли не ак­тив­нее всех осталь­ных ча­стей тела. До­ка­за­но, что имен­но мозг — наш глав­ный со­ци­аль­ный ор­ган, един­ствен­ный за­то­чен­ный на вы­стра­и­ва­ние и ре­гу­ли­ро­ва­ние от­но­ше­ний с дру­ги­ми людь­ми. С са­мо­го рож­де­ния мозг че­ло­ве­ка рас­тет и раз­ви­ва­ет­ся, вы­учи­вая уро­ки люб­ви с по­мо­щью род­ных и близ­ких — пер­вых объ­ек­тов при­вя­зан­но­сти, а во взрос­лой жиз­ни он ак­тив­но со­дей­ству­ет фор­ми­ро­ва­нию при­вя­зан­но­сти к парт­не­ру. Как утвер­жда­ет про­фес­сор Дэн Стерн из Же­нев­ско­го уни­вер­си­те­та, мозг так силь­но ори­ен­ти­ро­ван на от­но­ше­ния, что нерв­ная си­сте­ма бук­валь­но «устро­е­на так, что­бы свя­зы­вать­ся с нерв­ны­ми си­сте­ма­ми дру­го­го че­ло­ве­ка, так что мы мо­жем ощу­щать чув­ства дру­гих лю­дей как свои, а они — так же ощу­щать наши чув­ства».

Лю­бовь фор­ми­ру­ет мозг

Мозг на­чи­на­ет со­зда­вать свя­зи из со­ци­аль­ных вза­и­мо­дей­ствий с пер­вых дней жиз­ни че­ло­ве­ка. Наши от­но­ше­ния в бук­валь­ном смыс­ле сло­ва фор­ми­ру­ют его. До че­ты­рех лет мозг ре­бен­ка стре­ми­тель­но раз­ви­ва­ет­ся, так как эмо­ци­о­наль­ное вза­и­мо­дей­ствие с лю­бя­щим ро­ди­те­лем или опе­ку­ном под­ки­ды­ва­ет дро­ва в ко­стер био­хи­ми­че­ских про­цес­сов, под­сте­ги­ва­ю­щих раз­ви­тие нерв­ных кле­ток и свя­зей меж­ду ними. Эта же­ле­об­раз­ная мас­са в че­ре­пе на са­мом деле вме­ща­ет сто мил­ли­ар­дов ней­ро­нов (или нерв­ных кле­ток), свя­зан­ных меж­ду со­бой кро­хот­ны­ми уси­ка­ми, так на­зы­ва­е­мы­ми денд­ри­та­ми. Ней­ро­ны об­ща­ют­ся друг с дру­гом, по­сы­лая элек­три­че­ские хи­ми­че­ские им­пуль­сы че­рез си­нап­сы — ме­ста, где они кон­так­ти­ру­ют. В об­щих чер­тах это та­кие со­се­ди, раз­го­ва­ри­ва­ю­щие друг с дру­гом че­рез за­бор.

Но, в от­ли­чие от раз­го­во­ра меж­ду со­се­дя­ми, сиг­на­лы ней­ро­нов воз­ни­ка­ют по­чти мгно­вен­но и со­вер­шен­но не осо­зна­ют­ся че­ло­ве­ком. Бо­лее того, «раз­го­вор» меж­ду ней­ро­на­ми ни­ко­гда и ни при ка­ких об­сто­я­тель­ствах не пре­кра­ща­ет­ся. В оди­но­че­стве ней­рон уми­ра­ет: по­лу­чая ред­кие ра­зо­вые сиг­на­лы, он ссы­ха­ет­ся. Этот непре­рыв­ный диа­лог об­ра­зу­ет струк­ту­ру моз­га че­ло­ве­ка. И чем чаще ней­ро­ны об­ща­ют­ся друг с дру­гом, тем быст­рее и проч­нее свя­зи меж­ду ними. Ак­ти­ва­ция опре­де­ля­ет ар­хи­тек­ту­ру: как гла­сит пра­ви­ло Хеб­ба, «ней­ро­ны, ко­то­рые раз­ря­жа­ют­ся од­но­вре­мен­но, свя­зы­ва­ют­ся вме­сте».

Эмо­ци­о­наль­ное вза­и­мо­дей­ствие сти­му­ли­ру­ет раз­ви­тие моз­га, а де­фи­цит при­вя­зан­но­сти, на­обо­рот, тор­мо­зит его: денд­ри­ты не вет­вят­ся, пе­ре­да­ю­щих сиг­на­лы уси­ков ста­но­вит­ся мень­ше, их рост за­мед­ля­ет­ся, так же как и вы­ра­бот­ка ней­ро­ме­ди­а­то­ров. У де­те­ны­шей обе­зьян, ко­то­рые рас­тут без ма­те­рей или за­ме­ня­ю­щих их са­мок, от­ме­ча­ют зна­чи­тель­ное недо­раз­ви­тие мно­гих об­ла­стей моз­га, вклю­чая от­вет­ствен­ные за об­ра­бот­ку эмо­ций, на­при­мер гип­по­камп. Та­кие де­те­ны­ши де­мон­стри­ру­ют по­вто­ря­ю­ще­е­ся по­ве­де­ние, в част­но­сти, ка­ча­ют­ся туда-сюда или бол­та­ют го­ло­вой, и чаще бо­ле­ют. У де­тей, вы­рос­ших в изо­ля­ции, ска­жем, в ин­тер­на­тах, на­блю­да­ют­ся сход­ные симп­то­мы. Мно­гие бо­ле­ют и уми­ра­ют в ран­нем воз­расте, а у вы­рос­ших ча­сто име­ют­ся про­бле­мы с вни­ма­ни­ем, на­ру­ше­ния по­зна­ва­тель­ных спо­соб­но­стей и речи.

Надо ли го­во­рить, что все это вли­я­ет на спо­соб­ность фор­ми­ро­вать и под­дер­жи­вать со­ци­аль­ные вза­и­мо­свя­зи во взрос­лой жиз­ни? Кон­такт с лю­бя­щим и лю­би­мым че­ло­ве­ком спо­соб­ству­ет раз­ви­тию нерв­ных кле­ток осо­бо­го типа — зер­каль­ных ней­ро­нов, ас­со­ци­и­ру­ю­щих­ся с эм­па­ти­ей (по­дроб­нее об этом чуть поз­же). Пси­хо­лог Луис Ко­зо­ли­но из Уни­вер­си­те­та Пеп­пер­дай­на пи­шет: «Без сти­му­ля­ции вза­и­мо­дей­ствия и ней­ро­ны, и люди чах­нут и уми­ра­ют. У ней­ро­нов этот про­цесс на­зы­ва­ет­ся апо­пто­зом, а у лю­дей — ана­кли­ти­че­ской де­прес­си­ей». По­ми­мо сти­му­ля­ции об­ще­го раз­ви­тия моз­га, кон­такт с лю­бя­щим и лю­би­мым че­ло­ве­ком в дет­стве име­ет опре­де­ля­ю­щее зна­че­ние для фор­ми­ро­ва­ния пра­во­го по­лу­ша­рия — цен­тра об­ра­бот­ки эмо­ций.

Пра­вое по­лу­ша­рие осо­бо чув­стви­тель­но к невер­баль­ным сиг­на­лам, та­ким как ми­ми­ка и тон го­ло­са. Воз­раст­ные пси­хо­ло­ги пред­по­ла­га­ют, что сиг­на­ли­за­ция от пра­во­го по­лу­ша­рия к пра­во­му по­лу­ша­рию, на­чи­на­ю­ща­я­ся при­мер­но с че­ты­рех ме­ся­цев ре­бен­ка, пред­став­ля­ет со­бой пер­вый и ба­зо­вый язык об­ще­ния меж­ду ре­бен­ком и ро­ди­те­лем. Кол­вин Тре­вар­тен, про­фес­сор дет­ской пси­хо­ло­гии из Эдин­бург­ско­го уни­вер­си­те­та, на­зы­ва­ет та­кое вза­и­мо­дей­ствие про­то­ди­а­ло­гом. Если эти пер­вые мо­мен­ты об­ще­ния несут по­ло­жи­тель­ный ха­рак­тер, мозг ре­бен­ка на­стра­и­ва­ет­ся на со­ци­аль­ный ка­нал, обу­ча­ясь вы­ра­жать свои по­треб­но­сти и по­буж­дать нуж­ные ре­ак­ции. Дети учат­ся при­вле­кать вни­ма­ние ма­те­ри и вы­ка­зы­вать недо­воль­ство, если она про­пус­ка­ет или непра­виль­но по­ни­ма­ет их сиг­на­лы, — это об­щий про­цесс со­на­строй­ки, оши­боч­ной на­строй­ки и пе­ре­на­строй­ки. Они учат­ся вос­при­ни­мать сиг­на­лы, по­сы­ла­е­мые ма­те­рью, фо­ку­си­руя и удер­жи­вая взгляд на ее лице, учат­ся по­ни­мать, чего она хо­чет от них. В об­щем и це­лом от пер­вых вза­и­мо­дей­ствий за­ви­сит, смо­жем ли мы по­ла­гать­ся на по­мощь лю­бя­ще­го че­ло­ве­ка, ко­гда она ста­нет нам необ­хо­ди­ма, что­бы под­дер­жи­вать эмо­ци­о­наль­ный ба­ланс. Кро­ме того, мы по­лу­ча­ем пер­вое пред­став­ле­ние о том, как нас вос­при­ни­ма­ют дру­гие люди, и на­чи­на­ем фор­ми­ро­вать ощу­ще­ние себя.