«В узком проходе мне камнем придавило шею. Я понял, что застрял»: для чего спелеотуристы спускаются в пещеры и что они там ищут

Ис­сле­до­ва­ние под­зем­ных си­стем, или спе­лео­ту­ризм, по мне­нию очень мно­гих лю­дей, — мак­си­маль­но экс­тре­маль­ное за­ня­тие: в пе­ще­ре мож­но за­стрять, в ней мож­но уто­нуть или ока­зать­ся за­ва­лен­ным кам­ня­ми. Даже от мыс­ли о том, что­бы за­полз­ти куда-то в уз­кую щель, в тем­но­ту и неиз­вест­ность, мо­жет стать не по себе. Но тем не ме­нее на­хо­дят­ся люди, ко­то­рые про­дол­жа­ют ис­сле­до­вать под­зем­ные ко­ри­до­ры и что-то в этом для себя на­хо­дить. Что они там ищут? Как им не страш­но? И ду­ма­ли ли они ко­гда-ни­будь о том, что бу­дут де­лать, если где-ни­будь за­стря­нут без свя­зи и воз­мож­но­сти по­ше­ве­лить­ся? Все эти во­про­сы мы за­да­ли на­чи­на­ю­ще­му спе­лео­ту­ри­сту Алек­сан­дру.

«Есть клау­стро­фо­бия? Если нет — по­шли»

Алек­сандр, на­чи­на­ю­щий спе­лео­ту­рист, о пер­вом спус­ке в пе­ще­ру:

Де­вуш­ка-спе­лео­лог, на блог ко­то­рой я дол­го был под­пи­сан, од­на­жды вы­ло­жи­ла ис­то­рию: «Веду экс­тре­маль­ный тур в Во­рон­цов­скую си­сте­му пе­щер, для бо­лее опыт­ных». Ни­ка­ко­го опы­та в спе­лео­ту­риз­ме у меня не было, но я всё рав­но ре­шил­ся ей на­пи­сать. Она уви­де­ла, что я спор­тив­ный че­ло­век: и в горы хожу, и в лес­ные по­хо­ды. Спро­си­ла: «Есть клау­стро­фо­бия? Если нет — по­шли».

©

salajean / Shutterstock / Fotodom

---

Для меня это было экс­тре­маль­но: в пе­ще­ре мы про­бы­ли по­чти 7 ча­сов — про­шли око­ло 11 ки­ло­мет­ров. Око­ло 30% из них мы плы­ли или шли в воде — где-то по пояс, где-то при­хо­ди­лось ны­рять. Осталь­ные 70% мы шли по суше — че­рез грун­ты и ка­ньо­ны. С со­бой нес­ли рюк­за­ки — там были гид­ро­ко­стю­мы, еда, ре­зи­но­вые са­по­ги, теп­лые нос­ки, а так­же фо­на­ри­ки и до­пол­ни­тель­ные за­ряд­ки. Все­гда нуж­но брать вещи с рас­че­том на то, что вре­мя, ко­то­рое вы про­ве­де­те в пе­ще­ре, мо­жет уве­ли­чить­ся — под зем­лей, как и в го­рах, пред­ска­зать точ­но ни­че­го нель­зя.

Ин­струк­тор, ко­то­рая нас — меня и еще од­но­го пар­ня — вела, ко­неч­но, пре­ду­пре­жда­ла обо всем: по­ка­зы­ва­ла ви­део того, что нас ждет. Я чет­ко по­ни­мал, куда иду, но не ду­мал, что всё бу­дет на­столь­ко жест­ко. В пе­ще­ре кро­меш­ная тьма — слыш­но толь­ко, как те­чет река меж­ду ска­ла­ми. На неко­то­рых ча­стях марш­ру­та было так тихо, что я слы­шал свое серд­це­би­е­ние.

Но дей­стви­тель­но страш­но было толь­ко од­на­жды: в уз­ком про­хо­де, ко­то­рых было око­ло 10, мне кам­нем при­да­ви­ло шею. Я по­нял, что за­стрял, за­мер

Не знал, куда дви­гать­ся даль­ше: на­зад не пойдешь, впе­ред не про­ле­за­ешь. Но наш гид меня вы­та­щи­ла — она в этой пе­ще­ре чуть ли не каж­дую рас­ще­ли­ну зна­ет.

Ме­ста­ми нуж­но было ны­рять под воду — и это жут­ко: вода ле­дя­ная, не зна­ешь, куда плы­вешь и где вы­ныр­нешь. Ны­рок все­го мет­ра два-три, но ощу­ща­ют­ся они как все де­сять.

©

Subphoto.com / Shutterstock / FOtodom

---

Узко в пе­ще­ре не вез­де — есть и очень боль­шие про­стран­ства, эта­жей на пять. В та­ких про­стран­ствах мы де­ла­ли при­ва­лы — ми­нут на 30. В од­ном из них у нас даже был сто­лик, ко­то­рый мы на­кры­ва­ли ска­тер­тью, — в пе­ще­ре ни в коем слу­чае нель­зя му­со­рить. Там мало кис­ло­ро­да и нет солн­ца — остат­ки еды не пе­ре­ра­ба­ты­ва­ют­ся и гни­ют. Так что каж­дую крош­ку необ­хо­ди­мо под­нять.

Спе­лео­ту­риз­мом я увлек­ся, по­то­му что люб­лю го­нять­ся за эмо­ци­я­ми. Оно того точ­но сто­и­ло — ни­че­го по­доб­но­го я ни до, ни по­сле не про­бо­вал. С этим ад­ре­на­ли­ном не срав­нит­ся даже пры­жок с па­ра­шю­том.

Я осо­зна­вал все рис­ки. Знал, что наш гид — спе­лео­лог, у нее боль­шой опыт ра­бо­ты в пе­ще­рах. По­это­му до­ве­рил­ся и про­шел. Если бы это был че­ло­век, ко­то­рый в этой пе­ще­ре ни разу не был, я бы ни за что не по­шел.

«Уме­реть от па­да­ю­ще­го кам­ня в пе­ще­ре — это боль­шая ред­кость»

На­та­лья, ин­струк­тор-спе­лео­лог

Мно­гие до сих пор счи­та­ют, что пе­ще­ры — это что-то мак­си­маль­но страш­ное. Но спе­лео­ло­гия не опас­нее, чем аль­пи­низм. Аль­пи­ни­сты тоже при­ме­ня­ют спе­ци­аль­ное сна­ря­же­ние, ра­бо­та­ют на боль­шой вы­со­те. Там тоже есть ве­рев­ки, ко­то­рые мо­гут под­ве­сти. У нас го­во­рят: «Сами по себе кам­ни в пе­ще­рах не па­да­ют». Уме­реть от па­да­ю­ще­го кам­ня в пе­ще­ре — это боль­шая ред­кость. Как пра­ви­ло, кам­ни на го­ло­ву мо­гут сбро­сить толь­ко неак­ку­рат­ные участ­ни­ки, ко­то­рые непра­виль­но пе­ре­дви­га­ют­ся по пе­ще­рам.

Да, в пе­ще­рах мож­но за­блу­дить­ся. На­при­мер, Во­рон­цов­ская си­сте­ма пе­щер име­ет про­тя­жен­ность по­чти 12 ки­ло­мет­ров. Есть ви­ти­е­ва­тая си­сте­ма хо­дов, где действи­тель­но че­ло­век мо­жет по­те­рять­ся — хо­дить туда са­мо­сто­я­тель­но ни в коем слу­чае нель­зя. В опре­де­лен­ных ис­точ­ни­ках мож­но найти схе­му пе­ще­ры — кар­ту. Но про­бле­ма в том, что без спе­ци­аль­ной под­го­тов­ки сори­ен­ти­ро­вать­ся в пе­ще­ре по кар­те невоз­мож­но. Это со­вер­шен­но от­ли­ча­ет­ся от ори­ен­ти­ро­ва­ния в лесу: в пе­ще­ре все кам­ни «на одно лицо» для непод­го­тов­лен­но­го че­ло­ве­ка. В на­ших кав­каз­ских и со­чин­ских пе­ще­рах нуж­но обя­за­тель­но учи­ты­вать опас­ность па­вод­ков, по­то­му что здесь суб­тро­пи­че­ские до­жди, по­это­му неко­то­рые пе­ще­ры за­топ­ля­ют­ся в дождь либо пол­но­стью, либо ча­стич­но.

©

mariomartija / Shutterstock / Fotodom

---

Если кто-то хо­чет за­нять­ся спе­лео­ту­риз­мом, мож­но по­про­бо­вать схо­дить в лю­би­тель­ский по­ход — неслож­ный, в го­ри­зон­таль­ной пе­ще­ре. Если по­нра­вит­ся — найти спе­лео­клуб в сво­ем го­ро­де и на­чать обу­чать­ся, что­бы в даль­нейшем с кол­ле­га­ми хо­дить в пе­ще­ры всё бо­лее слож­ные, бо­лее глу­бо­кие.

Ко­гда че­ло­век хо­дит в пе­ще­ры с про­фес­си­о­на­ла­ми, спе­лео­ло­гия — это со­вер­шен­но без­опас­но. По­нят­но, что нуж­но со­блю­дать тех­ни­ку без­опас­но­сти и ра­бо­ты со сна­ря­же­ни­ем и по­ни­мать гид­ро­гео­ло­гию пе­щер — изу­чать, как она ве­дет себя в ка­кую по­го­ду и ка­кие в ней мо­гут быть опас­но­сти в раз­ное вре­мя года. Если всё это учи­ты­вать, спе­лео­ло­гия бу­дет од­ним из са­мых без­опас­ных ви­дов спор­та.

Об­лож­ка: © sala­jean / Shut­ter­stock / Fotodom