1. Практика

«Подруга сказала: „Тебе надо попробовать и всё“». Как налоговый инспектор стал актером Мастерской Брусникина

История Никиты Ковтунова

© © ВИКА ШИБАЕВА / ЦЕХ

Обыч­но сло­во «pivot» при­ме­ня­ют по от­но­ше­нию к стар­та­пам — оно озна­ча­ет сме­ну биз­нес-мо­де­ли, про­дук­та или сфе­ры де­я­тель­но­сти. А мы на­зва­ли так но­вую руб­ри­ку с ис­то­ри­я­ми лю­дей, ко­то­рые пол­но­стью из­ме­ни­ли свою ка­рье­ру. Ни­ки­та Ко­вту­нов учил­ся на спе­ци­а­ли­ста по на­ло­го­об­ло­же­нию, ра­бо­тал кор­ре­спон­ден­том, а по­том всё бро­сил и по­сту­пил во МХАТ. Он рас­ска­за­л «Цеху», как стал ар­ти­стом Ма­стер­ской Брус­ни­ки­на, страш­но ли было по­сту­пать и за­чем пре­по­да­вать ак­тёр­ское ма­стер­ство тем, кто не со­би­ра­ет­ся ста­но­вить­ся ак­тё­ром.




По­сле шко­лы

Ко­гда за­кан­чи­ва­ешь шко­лу, аб­со­лют­но не по­ни­ма­ешь, куда дви­гать­ся даль­ше. Я ещё в две­на­дцать лет ре­шил, что буду ар­ти­стом, но воли для ис­пол­не­ния ре­ше­ния у меня не было. Было очень страш­но. Пред­ставь­те, око­ло шко­лы-сту­дии МХАТ сто­ит несколь­ко ты­сяч че­ло­век — из ко­то­рых по­сту­пят толь­ко два­дцать пять. Ты дол­жен зай­ти в ауди­то­рию, где си­дит ка­фед­ра из за­слу­жен­ных ар­ти­стов, ко­то­рых ты ви­дел в те­ле­ви­зо­ре. И ты дол­жен вый­ти, пред­ста­вить­ся и рас­ска­зать пол­ную про­грам­му: про­за, по­э­зия, бас­ня, пес­ня, та­нец. Жуть про­сто. Я нена­ви­жу это.

По­это­му я ска­зал так: «Мам, куда ты счи­та­ешь нуж­ным, туда я и пой­ду». Она го­во­рит: «Ты же хо­тел быть ар­ти­стом». Я от­ве­чаю: «Да, но я бо­юсь». И я по­сту­пил в Фи­нан­со­вую ака­де­мию при пра­ви­тель­стве РФ, по­то­му что она была бли­же все­го к дому, и за­кон­чил её. Спе­ци­аль­ность — «На­ло­ги и на­ло­го­об­ло­же­ние». Мысль об ак­тер­стве я оста­вил.

Миша Надь / цех

На­ло­ги

Вуз мне поз­во­лил по­про­бо­вать мно­го все­го — по­то­му что я туда не хо­дил. Пока мне не ис­пол­ни­лось во­семн­да­цать, я ра­бо­тал в сту­ден­че­ском тру­до­вом от­ря­де в По­доль­ске. Туда при­хо­дят все, кто за бор­том: люди, ко­то­рые не име­ют по­сто­ян­ной ра­бо­ты, или те, у кого про­бле­мы с ал­ко­го­лем, либо несо­вер­шен­но­лет­ние. Это кле­вый опыт. Са­мый кайф был, ко­неч­но, по­пасть на за­вод «Кре­кер». Я при­ез­жал на точ­ку в цен­тре го­ро­да, где меня за­би­рал ав­то­бус. Он ехал по марш­ру­ту: оста­нов­ка «Кон­фет­ный за­вод», оста­нов­ка «Мяс­ной за­вод», оста­нов­ка «За­вод каши», оста­нов­ка еще ка­кой-то за­вод. На­зы­ва­ют фа­ми­лии: «Та­кие-то вы­хо­дят здесь». И все, ко­неч­но, жда­ли того, что­бы по­пасть на этот «Кре­кер», по­то­му что там были по­ду­шеч­ки и ирис­ки, и пока ты это все фа­су­ешь, ты мо­жешь есть сколь­ко угод­но. Вы­но­сить нель­зя. Есте­ствен­но, мно­го ты не съешь, но всё рав­но.

Те­ле­ви­де­ние

По­сле двух­не­дель­ной прак­ти­ки в по­доль­ской на­ло­го­вой я по­нял, что не ста­ну на­ло­го­вым ин­спек­то­ром. Это уни­зи­тель­но: и для тебя, и для лю­дей, ко­то­рые к тебе при­хо­дят. Про­сто кош­мар.

На вто­ром кур­се я по­шел ра­бо­тать в Стар­бакс, от­ра­бо­тал год-пол­то­ра, стал управ­ля­ю­щим сме­ной. На­чал ду­мать: а где мне ин­те­рес­но бу­дет ра­бо­тать? На­вер­ное, на те­ле­ке. И мы с кол­ле­га­ми де­ли­лись, кто куда со­би­ра­ет­ся идти. Я го­во­рю: «Вот, было бы кру­то по­пасть на те­лек, как-то же люди туда по­па­да­ют». И наш по­сто­ян­ный гость услы­шал этот раз­го­вор и ска­зал: «А у меня мама сда­ет квар­ти­ру ре­дак­то­ру пер­во­го ка­на­ла про­грам­мы „Доб­рое утро“». И я его по­про­сил узнать че­рез неё, если не труд­но, не ну­жен ли им там кто. Он узнал, меня по­зва­ли, по­зна­ко­ми­лись и при­гла­си­ли на ста­жи­ров­ку. Так я три ме­ся­ца про­ра­бо­тал в Доб­ром утре в руб­ри­ке «Кра­со­та и здо­ро­вье».

По­том я по­шел кор­ре­спон­ден­том на ка­нал Москва 24 в про­грам­му «Стро­и­тель­ство в де­та­лях» — и там у меня уже была хо­ро­шая зар­пла­та, я ка­тал­ся на съем­ки, брал ин­тер­вью у се­рьез­ных лю­дей. С го­рем по­по­лам ра­бо­тал в кад­ре, пы­та­ясь не тря­стись как оси­но­вый лист. Это было про­сто ужас­но — у меня вы­па­дал из го­ло­вы текст, я во­об­ще ни­че­го не мог ска­зать, мил­ли­он дуб­лей.

А по­том все сов­па­ло так, что один раз мы еха­ли в ма­шине на оче­ред­ную съем­ку, и у нас был ин­те­рес­ный во­ди­тель — вид­но, что не про­стой му­жик. По­сле съём­ки мы с ним раз­го­во­ри­лись в ма­шине. И вы­яс­ни­лось, что он устра­и­ва­ет­ся на раз­ные ра­бо­ты, то во­ди­те­лем, то в боль­ни­цу кем-то под­соб­ным, то еще куда-то и слу­ша­ет ис­то­рии лю­дей, изу­ча­ет сре­ду. Со­би­ра­ет фак­ту­ру и рас­ска­зы­ва­ет од­но­му из­вест­но­му ав­то­ру, как все устро­е­но в той или иной об­ла­сти. Ока­за­лось, что он во­об­ще быв­ший ди­рек­тор те­ат­ра «Че­ло­век». Я го­во­рю ему, что тоже хо­тел быть ар­ти­стом, а он на меня по­смот­рел и ска­зал — «Ну, мо­жет, еще бу­дешь».

У меня уже была нор­маль­ная ра­бо­та, нор­маль­ная зар­пла­та, мне ка­за­лось, что я уже все по­нял о жиз­ни. Но моя близ­кая по­дру­га ска­за­ла: «Тебе про­сто надо по­про­бо­вать и всё». И я за две неде­ли под­го­то­вил про­грам­му к по­ступ­ле­нию.

Emmie America

По­ступ­ле­ние

Я шел без ка­кой-то осо­бой на­деж­ды. Пер­вый тур был, ко­неч­но, страш­ный: бас­ня, про­за, сти­хо­тво­ре­ние, пес­ня. Меня тряс­ло сна­ча­ла, но ко­гда вы­шел на сце­ну — уже нет. Даль­ше пла­сти­че­ский тур, хо­рео­граф про­ве­ря­ет твои дан­ные, по­том ре­че­вой — тебя изу­ча­ют на на­ли­чие де­фек­тов, во­каль­ный тур. А по­том кон­курс — сно­ва вы­хо­дишь на сце­ну, где си­дит вся ка­фед­ра ак­тер­ско­го фа­куль­те­та и сту­ден­ты вы­пуск­но­го кур­са, вся шко­ла-сту­дия МХАТ пе­ред то­бой. Это са­мый от­вет­ствен­ный день: опять чи­та­ешь про­зу, бас­ню, сти­хи, пес­ню. И тебе еще кон­церт­мей­стер иг­ра­ет, сей­час, прав­да, уже вклю­ча­ют раз­ную му­зы­ку, а ты дол­жен сори­ен­ти­ро­вать­ся и стан­це­вать. Это уни­же­ние про­сто.

Я очень хо­тел по­пасть к Ка­мень­ко­ви­чу в ГИ­ТИС. Я во­об­ще не знал, кто та­кой Брус­ни­кин, что у него за те­атр. Все го­во­ри­ли, что это что-то очень со­вре­мен­ное, а я ду­мал, что, на­вер­ное, луч­ше учить­ся клас­си­ке. Ка­мень­ко­вич по­до­шел ко мне на пер­вом туре и ска­зал: «Я бы тебя сра­зу взял на курс». Я уди­вил­ся, но во МХАТ по­шел с пол­ной уве­рен­но­стью, что меня бе­рут в ГИ­ТИС, и по­это­му про­хо­дил все ис­пы­та­ния лег­ко, ни за что не бо­рол­ся. И по­хо­же, на этой лег­ко­сти всё и по­лу­чи­лось.

Ко­гда огла­ша­ли фа­ми­лии по­сту­пив­ших, во МХА­Те моя была, но я при­бе­гаю в ГИ­ТИС — и ока­зы­ва­ет­ся, что там меня в спис­ках нет, не по­сту­пил. Очень рас­стро­ил­ся то­гда, что не по­пал к Ка­мень­ко­ви­чу. Прав­да, есть ле­ген­да, что яко­бы они с Брус­ни­ки­ным со­зва­ни­ва­лись и ре­ша­ли, кто кого бе­рёт себе. Сей­час по­ни­маю, что шко­ла-сту­дия — это, ко­неч­но, аб­со­лют­но моё ме­сто. На­вер­ное, это тот слу­чай, ко­гда сте­ны тебя вы­би­ра­ют.

Emmie America

Шко­ла-сту­дия

Жизнь, ко­неч­но, по­де­ли­лась на «до» и «по­сле». Мне был 21 год, осталь­ным по 17-18 лет, было слож­но. Ка­за­лось, что я всё уже знаю, вижу ин­фан­ти­лизм од­но­курс­ни­ков, смот­рел на них свер­ху вниз. Но за че­ты­ре года обу­че­ния твой ха­рак­тер, твое по­ни­ма­ние жиз­ни ло­ма­ет­ся несколь­ко раз, тебя буд­то про­кру­чи­ва­ют в мя­со­руб­ке, оку­на­ют то в хо­лод­ное, то в го­ря­чее, и ты ме­ня­ешь­ся.

Обу­че­ние сто­и­ло 180 ты­сяч руб­лей в год, мы взя­ли кре­дит. Я пе­ре­ехал в об­ще­жи­тие, было слож­но по­на­ча­лу сжи­вать­ся с чьим-то бы­том, об­щий душ, но по­том я втя­нул­ся, по­то­му что это Хо­гвартс, ко­неч­но; все пре­по­да­ва­те­ли — фа­на­ти­ки сво­е­го дела и они тебя за­ра­жа­ют.

По­сле

Я за­кон­чил шко­лу-сту­дию в июле это­го года, стал ар­ти­стом те­ат­ра «Ма­стер­ская Дмит­рия Брус­ни­ки­на». Как ак­тёр — я сей­час иг­раю в «Нор­ме» Мак­си­ма Ди­ден­ко в Те­ат­ре на Ма­лой Брон­ной, с Се­ре­жей Ка­ра­ба­нём мы вы­пу­сти­ли спек­такль «В.E.P.A» в Цен­тре Воз­не­сен­ско­го.

Меня каж­дый спек­такль тря­сет, хоть я уже и вы­пуск­ник, всё рав­но. Вы­хо­жу на сце­ну, на­при­мер, пре­мье­ра спек­так­ля «Пу­шеч­ное мясо», зал неболь­шой, 90 мест. Я первую сце­ну сижу пря­мо пе­ред зри­те­лем — у меня тек­ста там кош­мар как мно­го. И пе­ред на­ча­лом я стою за ку­ли­са­ми, по­во­ра­чи­ва­юсь и го­во­рю в пол­ной уве­рен­но­сти: «Нет, я не пой­ду. Я сей­час умру от стра­ха». Ну, и меня про­сто вы­пи­хи­ва­ют на сце­ну. А там свет и всё как ру­кой сни­ма­ет. Хотя обыч­но я дер­жу ногу в на­пря­же­нии, что­бы она не тряс­лась.

По­ми­мо это­го у нас вы­ступ­ле­ния му­зы­каль­ной груп­пы ВИА «MINI­BAR», ко­то­рая сей­час по­че­му-то на­ча­ла на­би­рать обо­ро­ты — неожи­дан­но для меня. А еще я езжу пе­ри­о­ди­че­ски в Лон­дон и от­ча­ян­но учу язык.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Персия Нос! Today

Публикация от Nikita Kovtunov (@saint_nikita)

Как пре­по­да­ва­тель — я млад­ший пе­да­гог шко­лы-сту­дии МХАТ. Недав­но про­вел ин­тен­сив для всех же­ла­ю­щих в Gogol School, и ско­ро буду там же ве­сти трёх­ме­сяч­ную ак­тёр­скую ла­бо­ра­то­рию, сей­час идёт на­бор.

За­чем учить взрос­лых ак­тёр­ско­му ма­стер­ству

В лю­бом слу­чае, мы все­гда идем от лю­дей, от их по­треб­но­стей. Сту­ден­ты в шко­ле-сту­дии — это люди, ко­то­рые обя­за­ны ра­бо­тать, и они па­шут как ло­ша­ди. Люди, ко­то­рые при­хо­дят на ин­тен­си­вы, не все­гда го­то­вы рез­ко взять и всту­пить в зону дис­ком­фор­та. А я го­во­рю — не надо тро­гать во­дич­ку, надо прям ны­рять, по­то­му что ни­кто ни­ко­го не осу­дит и мы ради это­го и со­бра­лись, но это лег­ко ска­зать и тя­же­ло сде­лать.

Мне и са­мо­му страш­но — я беру от­вет­ствен­ность за 28 взрос­лых че­ло­век. У меня есть ка­кой-то опыт, ко­неч­но, я себе при­го­то­вил про­грам­му, у меня все рас­пи­са­но.

Мой глав­ный вы­вод из пре­по­да­ва­ния, что во­об­ще нель­зя де­лать ка­кую-то си­сте­му — вот это ра­бо­та­ет так и не ина­че. Каж­дый че­ло­век — это слож­ная кон­струк­ция и на­столь­ко ин­ди­ви­ду­аль­ная, что ты не мо­жешь дик­то­вать, как пра­виль­но, а как нет. Ты зна­ешь ме­ха­низм, ко­то­рый ра­бо­та­ет на тебе и на дру­гих, и ты пред­ла­га­ешь его уче­ни­ку. Если не ра­бо­та­ет, то ищем дру­гой путь. Глав­ное, что­бы че­ло­век, ко­то­рый учит­ся, не со­про­тив­лял­ся и не го­во­рил «нет» са­мой по­пыт­ке по­про­бо­вать.

За­чем пре­по­да­вать?

Пока учишь, сам изу­ча­ешь, как ра­бо­та­ет че­ло­ве­че­ский ор­га­низм на раз­ных при­ме­рах. Ка­кие-то упраж­не­ния на дру­гих лю­дях рас­кры­ва­ют­ся со­вер­шен­но с но­вой сто­ро­ны. Плюс, это, ко­неч­но, об­ще­ние с людь­ми. Очень цен­но, ко­гда ты ви­дишь, что ты вкла­ды­ва­ешь что-то и это име­ет об­рат­ную ка­кую-то вол­ну. Кайф. Как в те­ат­ре — ко­гда энер­гия цир­ку­ли­ру­ет: от­да­ешь в пар­тер, а пар­тер — тебе об­рат­но. Ка­кой-то мы мир со­зда­ем. По­лу­ча­ет­ся, что и мы ка­кие-то твор­цы.