1. Жизнь

«Я думала, что у меня рак, а оказалось, я просто устала». Настя Николаева о выгорании, спектакле-терапии и заботе о себе

Как понять, что вы устали, и помочь себе раньше, чем начнутся проблемы со здоровьем

© Oscar Keys / Unsplash

Жур­на­лист­ка и ав­тор тек­ста спек­так­ля «Что де­лать с вы­го­ра­ни­ем?» На­стя Ни­ко­ла­е­ва — о том, как ра­бо­та и уче­ба при­во­дят к нерв­ным бо­лез­ням, и что де­лать, ко­гда с виду в ва­шей жиз­ни все нор­маль­но, а вы уже боль­ше не мо­же­те.




Как-то я по­чув­ство­ва­ла озноб. По­ме­ри­ла тем­пе­ра­ту­ру — 37,3. Стран­но: был ав­густ, но мы толь­ко что вер­ну­лись с дачи, и я по­ду­ма­ла, что пе­ре­гре­лась. Тем­пе­ра­ту­ра оста­ва­лась та­кой же и на сле­ду­ю­щий день, и че­рез неде­лю. Дру­гих симп­то­мов, не было, кро­ме про­сто по­га­но­го со­сто­я­ния, но с кем не бы­ва­ет? Я по­ду­ма­ла, что ка­кая-то страш­ная бо­лезнь уже мно­го лет вот так тихо уни­что­жа­ет меня из­нут­ри, и по­шла к те­ра­пев­ту. Ана­ли­зы были в нор­ме, я рас­ска­за­ла, что немно­го уста­ла, но в це­лом все хо­ро­шо. Врач пред­по­ло­жи­ла, что, ве­ро­ят­но, ор­га­низм ре­а­ги­ру­ет на ка­кую-то ин­фек­цию, та­кое бы­ва­ет и ско­ро прой­дет. А если не прой­дет че­рез две неде­ли, прий­ти к ней сно­ва.

Че­рез две неде­ли на при­е­ме те­ра­певт вы­да­ла мне гра­дус­ник. Я по­ду­ма­ла, боже, вдруг я все при­ду­ма­ла, и как же бу­дет тупо, если сей­час он по­ка­жет что-то типа 36,8, врач по­смот­рит на меня во­про­си­тель­но, а я про­ва­люсь сквозь зем­лю. Но тем­пе­ра­ту­ра не из­ме­ни­лась. Я как-то бо­ле­ла гай­мо­ри­том и пред­по­ло­жи­ла, что, воз­мож­но, нуж­но ис­кать в этой сто­роне. Те­ра­певт за­пи­са­ла меня к ото­ла­рин­го­ло­гу и по­про­си­ла, если он ни­че­го не най­дет, зай­ти к ней в тот же день.

Ото­ла­рин­го­лог при­вел меня к те­ра­пев­ту со сло­ва­ми «по моей ча­сти все чи­сто», и то­гда врач спро­си­ла, как дав­но я мно­го ра­бо­таю. «Года пол­то­ра», — от­ве­ти­ла я. «Я вы­пи­са­ла тебе на­прав­ле­ние к пси­хи­ат­ру, ко­то­ро­му до­ве­ряю». От этих слов во мне что-то щелк­ну­ло, по­тек­ли сле­зы, врач по­смот­ре­ла на меня доб­ры­ми гла­за­ми, ска­за­ла, что все на­ла­дит­ся, про­во­ди­ла до ре­сеп­ше­на и сде­ла­ла скид­ку за при­ем.

Hailey Kean / Unsplash

В то вре­мя я еще и учи­лась: в шесть утра за­ле­за­ла в ван­ну с ком­пью­те­ром, пи­са­ла ре­цен­зии на спек­так­ли, а че­рез пару ча­сов шла на ра­бо­ту шеф-ре­дак­то­ром. Ко­гда-то я меч­та­ла о та­кой жиз­ни. Мне нра­ви­лось ви­деть ре­зуль­тат и чув­ство­вать свою цен­ность, знать, как устро­е­ны про­цес­сы, и при­ду­мы­вать ре­ше­ния со­всем раз­ных за­дач. Еще ме­ся­ца за три до того, как я об­на­ру­жи­ла по­вы­шен­ную тем­пе­ра­ту­ру, я чув­ство­ва­ла, что та­кая на­груз­ка — это слиш­ком, но, как мы все зна­ем, при­ду­мать вы­ход из си­ту­а­ции и что-то пред­при­нять от­ни­ма­ет боль­ше сил, чем про­сто про­дол­жить жить даль­ше. Да, шею за­мкну­ло. Лок­ти тя­же­лые. Скрип в ко­ле­нях. Раз­бух­шие от пе­ча­та­ния паль­цы. Щи­ко­лот­ки ноют. Есть не хо­чет­ся. На­сы­тить­ся не по­лу­ча­ет­ся. В го­ло­ве гул, как буд­то все вре­мя ле­тишь на са­мо­ле­те. Па­мять от­ка­зы­ва­ет. У дел нет на­ча­ла и кон­ца, а ты сто­ишь и пла­чешь на све­то­фо­ре, по­то­му что сто­и­ло тебе к нему по­дой­ти, как за­го­рел­ся крас­ный! Но ведь… «зав­тра уже чет­верг». «Сей­час я с этим за­кон­чу, по­том лег­че бу­дет». «Та­кая кру­тая идея, это сто про­цен­тов надо сде­лать». «Да все ж нор­маль­но, с чего мне во­об­ще на что-то жа­ло­вать­ся».

Все это со вре­ме­нем транс­фор­ми­ру­ет­ся в фра­зу, ко­то­рую про­из­нес­ли сра­зу несколь­ко лю­дей, со­гла­сив­ших­ся дать ин­тер­вью для моей бу­ду­щей пье­сы: «Я ду­мал_а, что у меня рак, но ока­за­лось, что я про­сто устал_а». Неко­то­рые по­сле того, как пло­хие ди­а­гно­зы не под­твер­жда­ют­ся, даже чув­ству­ют до­са­ду — эх, про­сто устал_а. Типа «даже за­бо­леть нор­маль­но не могу».

Спу­стя еще пару ме­ся­цев я все-таки ре­ши­ла уво­лить­ся. Пси­хи­атр ска­за­ла, что, воз­мож­но, это­го бу­дет до­ста­точ­но, и вы­пи­са­ла ре­цепт на лег­кий пси­хо­сти­му­ля­тор и ка­кие-то ви­та­ми­ны для моз­га. Я уеха­ла в от­пуск на три ме­ся­ца, во вре­мя ко­то­ро­го на­ткну­лась на анонс фе­сти­ва­ля «Охо­та за ре­аль­но­стью» в «Те­ат­ре.doc». Ре­бя­та со­би­ра­ли за­яв­ки на до­ку­мен­таль­ные про­ек­ты, а я в со­сто­я­нии бла­жен­но­го оту­пе­ния как раз пы­та­лась разо­брать­ся, как мож­но было до­ра­бо­тать­ся до та­кой сте­пе­ни. От­ве­та у меня не было, но было по­ни­ма­ние, что я та­кая не одна, по­это­му я села и опи­са­ла идею ис­сле­до­вать про­бле­му. Ку­ра­тор того фе­сти­ва­ля На­ста Пат­лай дала доб­ро, и я на­ча­ла ис­кать ге­ро­ев.

Мной дви­га­ло от­ча­я­ние.

Во-пер­вых, да­ви­ло само со­сто­я­ние: ка­ко­го чер­та я чув­ствую себя так пло­хо? Во-вто­рых, я очень дол­го не мог­ла по­ве­рить в ре­аль­ность про­ис­хо­дя­ще­го. До это­го я не зна­ла, что су­ще­ству­ет тер­мо­нев­роз, не пла­ни­ро­ва­ла идти к пси­хи­ат­ру, ну и во­об­ще-то я не де­ла­ла чего-то свер­хе­сте­ствен­но­го. Про­сто ра­бо­та­ла. Все во­круг де­ла­ют го­раз­до боль­ше. Я не могу под­ве­сти маму, папу, кол­лег, ни­ко­го. Я не могу не оправ­дать свои ожи­да­ния. В кон­це кон­цов, труд — это бла­го­род­но, чем еще дол­жен за­ни­мать­ся хо­ро­ший че­ло­век?

Най­ти ге­ро­ев было неслож­но. За пару ме­ся­цев я взя­ла ин­тер­вью у двух де­сят­ков че­ло­век — у тех, кто го­рел на лю­би­мой и не очень ра­бо­те, кто чуть не умер, по­то­му что спал по два часа или по­крыл­ся ка­кой-то сы­пью, кто толь­ко в со­рок лет по­нял, что спеш­ка — глав­ный враг, кто от пе­ре­утом­ле­ния за­был, как стро­ить пред­ло­же­ния, кого дру­зья пе­ре­ста­ли звать на встре­чи, по­то­му что че­ло­век по­сто­ян­но на ра­бо­те. Я го­во­ри­ла и с теми, кто в та­ких си­ту­а­ци­ях по­мо­га­ет, со сво­им вра­чом в том чис­ле, и, ко­неч­но, ока­за­лось, что они тоже вы­го­ра­ют. Я так­же встре­ча­лась с со­цио­ло­гом, что­бы спро­сить о со­вре­мен­ной эко­но­ми­ке, ти­пах на­чаль­ни­ков, па­ра­док­се ав­то­но­мии и нео­ли­бе­раль­ных цен­но­стях. Люди раз­де­ля­ли мое от­ча­я­ние: всем по­нят­но, что про­ис­хо­дит, но как с этим жить? «А ты по­про­буй кого-ни­будь под­ве­сти», — та­кое за­да­ние да­ва­ла пси­хо­те­ра­певт од­ной моей ре­спон­дент­ке. Дру­гой ге­рой в ка­кой-то мо­мент осо­знал, что в 21 год еже­днев­но пьет на­бор ле­карств, от­чет о ко­то­рых ве­дет МВД, и стал ухо­дить с ра­бо­ты в по­ло­жен­ное вре­мя. Тре­тья по­сто­ян­ным са­мо­ко­па­ни­ем «что я де­лаю не так» чуть не до­ве­ла себя до са­мо­го страш­но­го и необ­ра­ти­мо­го и во­вре­мя об­ра­ти­лась за по­мо­щью.

Victoria Strukovskaya / Unsplash

Лич­но мне трех­ме­сяч­но­го от­пус­ка ока­за­лось недо­ста­точ­но. Я вер­ну­лась в Моск­ву с той же тем­пе­ра­ту­рой, и то­гда пси­хи­атр на­зна­чи­ла тран­кви­ли­за­тор, ней­ро­леп­тик и ан­ти­де­прес­сант. На­вер­ное в тот мо­мент я на­ко­нец по­ня­ла, что до­ве­ла себя имен­но до бо­лез­ни. Ле­че­ние сра­зу по­до­шло, и, глав­ное, по­яви­лась на­деж­да, что я буду сно­ва нор­маль­но себя чув­ство­вать. Ров­но че­рез год врач от­ме­ни­ла таб­лет­ки. Я со­бра­ла ис­то­рии о вы­го­ра­нии в пье­су, ко­то­рую по­ста­вил Вова Мо­ро­зов с дру­ги­ми вы­пуск­ни­ка­ми Мос­ков­ской шко­лы но­во­го кино под ку­ра­тор­ством Юры Му­ра­виц­ко­го. То, что по­лу­чи­лось, они на­зва­ли спек­так­лем-те­ра­пи­ей, и те­перь его мож­но по­смот­реть в «Те­ат­ре.doc». По срав­не­нию с по­ста­нов­ка­ми о пыт­ках в тюрь­мах, го­мо­фо­бии и су­деб­ном про­из­во­ле, ко­то­рые сто­ят ря­дом в афи­ше, — это ти­хая ис­то­рия. Ти­хая ис­то­рия о том, как мы не справ­ля­ем­ся с дей­стви­тель­но­стью.

В каж­дом ин­тер­вью с ге­ро­я­ми мо­е­го бу­ду­ще­го тек­ста са­мым цен­ным были эти раз­го­во­ры сами по себе. Я была и не по­дру­гой, ко­то­рая «уже уста­ла от мо­е­го ны­тья и по­сто­ян­ных жа­лоб на уста­лость и соб­ствен­ную ник­чем­ность». Я и не пси­хо­лог или пси­хо­те­ра­певт, ко­то­рый встре­ча­ет­ся с че­ло­ве­ком по ра­бо­те и бе­рет за это до­воль­но мно­го де­нег. По­сле спек­так­ля зри­те­ли пи­са­ли, что это был объ­еди­ня­ю­щий и под­дер­жи­ва­ю­щий опыт, что в го­ло­ве что-то пе­ре­вер­ну­лось. А все по­то­му, что нам важ­но быть услы­шан­ны­ми. Это зна­чит об­суж­дать то, что с нами про­ис­хо­дит, ко­гда не нуж­но оправ­ды­вать­ся и что-то до­ка­зы­вать, ко­гда нам ве­рят и под­твер­жда­ют наши пе­ре­жи­ва­ния сво­и­ми. Это ра­бо­та­ет и дает силы для пе­ре­мен. И кру­то, если так слу­ча­ет­ся, ко­гда вы еще мо­же­те пе­ре­ва­ри­вать пищу или за­сы­пать.

Мы не счи­та­ем нуж­ным за­бо­тить­ся о себе. Но за­бо­та о себе не сла­бость, а на­вык, без ко­то­ро­го огром­ный спи­сок на­ших бла­гих устрем­ле­ний мо­жет на­все­гда от­бить же­ла­ние вы­хо­дить из дома. Мы — по­ко­ле­ние, ко­то­рое ис­пы­ты­ва­ет на себе, ка­ко­во это — быть по­сто­ян­но на свя­зи, во­вле­чен­ны­ми и неза­щи­щен­ны­ми от вне­зап­но­го вме­ша­тель­ства в лич­ное про­стран­ство и вре­мя. Ну, это прав­да тя­же­ло. Как го­во­рит одна из моих ге­ро­инь, те­перь она бла­го­дар­на сво­ей нев­ра­сте­нии и ве­ге­то­со­су­ди­стой дис­функ­ции, по­то­му что, воз­мож­но, это был пер­вый раз в ее жиз­ни, ко­гда она села и по­ду­ма­ла не о том, что по­ду­ма­ли о ней, или как же там ее ра­бо­та. «Я про­сто на­ча­ла ду­мать о себе». Так что если вы тоже вер­ны де­ви­зу «от­дых надо за­слу­жить», по­жа­луй­ста, не де­лай­те это­го це­ной соб­ствен­но­го здо­ро­вья.