Чем жизнь в племени лучше современной городской. Объясняет военный журналист Себастьян Юнгер

На рус­ском язы­ке недав­но вы­шла кни­га «Пле­мя» во­ен­но­го жур­на­ли­ста и ре­жис­се­ра Се­бастья­на Юн­ге­ра, ко­то­рая фак­ти­че­ски яв­ля­ет­ся про­дол­же­ни­ем двух его TED-лек­ций. За­пи­си вы­ступ­ле­ний по­смот­ре­ли мил­ли­о­ны че­ло­век, а кни­га ста­ла од­ним из глав­ных ан­гло­языч­ных хи­тов в жан­ре нон-фикшн. Ана­лиз пе­ре­жи­ва­ний от глав­но­го жиз­нен­но­го опы­та — вой­ны — на­толк­нул Юн­ге­ра на раз­мыш­ле­ния о при­ро­де че­ло­ве­че­ских вза­и­мо­от­но­ше­ний. Как устрой­ство со­вре­мен­но­го об­ще­ства вли­я­ет на че­ло­ве­ка? По­че­му жить в лес­ном пле­ме­ни без­опас­нее, чем в со­вре­мен­ном го­ро­де? «Цех» пе­ре­ска­зы­ва­ет ос­нов­ные идеи кни­ги.

©

Издательство «Бомбора»

---

• К кон­цу XIX века в Чи­ка­го стро­и­лись фаб­ри­ки, Нью-Йорк за­пол­ня­ли тру­що­бы, а в ты­ся­че миль от них ин­дей­цы сра­жа­лись с по­мо­щью ко­пий и то­ма­гав­ков. Тем не ме­нее по­ра­зи­тель­ное чис­ло аме­ри­кан­цев, по боль­шей ча­сти муж­чи­ны, ухо­ди­ли жить к ин­дей­цам. Бе­лые при­со­еди­ня­лись к ин­дей­ским об­щи­нам, же­ни­лись на их жен­щи­нах и даже по­рой во­е­ва­ли бок о бок на­равне с ин­дей­ца­ми. Ин­дей­цы, в свою оче­редь, крайне ред­ко при­мы­ка­ли к бе­лым: ми­гра­ция все­гда шла от ци­ви­ли­за­ции к пле­мен­но­му укла­ду. И это кое-что го­во­рит нам о че­ло­ве­че­ской при­ро­де.
• Древ­ние люди — это ко­че­вые груп­пы при­мер­но по пять­де­сят че­ло­век, по­доб­но кун­гам. Уров­ни травм и смерт­но­сти сре­ди них были вы­со­ки. Они не да­ва­ли до­ми­ни­ро­вать стар­шим муж­чи­нам, не до­пус­ка­ли на­коп­ле­ния иму­ще­ства, про­яв­ле­ний эго­из­ма. Ко­неч­но, вре­ме­на­ми они тер­пе­ли го­лод, на­си­лие и бед­ствия, но крайне се­рьез­но от­но­си­лись к вос­пи­та­нию потом­ства. Очень ред­ко кто-то из них оста­вал­ся один, каж­до­го из них по­сто­ян­но окру­жа­ла ком­па­ния со­пле­мен­ни­ков.
• Впер­вые в че­ло­ве­че­ской ис­то­рии жи­тель со­вре­мен­но­го го­ро­да мо­жет весь день, а то и всю жизнь, про­ве­сти, стал­ки­ва­ясь в ос­нов­ном с незна­ком­ца­ми. Он мо­жет быть окру­жен людь­ми, но при этом ис­пы­ты­вать глу­бо­кое оди­но­че­ство. Мно­гое ука­зы­ва­ет на то, что нам тя­же­ло так жить. Да, по­ня­тие сча­стья крайне субъ­ек­тив­но, это со­сто­я­ние с тру­дом под­да­ет­ся из­ме­ре­нию, но зато мы мо­жем изу­чать ум­ствен­ные рас­строй­ства.

• Мы прак­ти­че­ски ни­че­го не зна­ем о са­мо­убий­ствах на поч­ве де­прес­сии в пле­ме­нах. На­при­мер, аме­ри­кан­ских ин­дей­цев под­тал­ки­ва­ли к су­и­ци­ду со­вер­шен­но кон­крет­ные об­сто­я­тель­ства: неже­ла­ние обре­ме­нять пле­мя в ста­ро­сти, горе из-за кон­чи­ны су­пру­га, ге­ро­и­че­ская, но без­на­деж­ная борь­ба с вра­гом или же­ла­ние из­бе­жать му­че­ний при пыт­ках. Бо­лее того, сре­ди ин­дей­цев мно­гих и мно­гих пле­мен во­об­ще не слу­ча­лось са­мо­убийств. Это ра­зи­тель­но от­ли­ча­ет­ся от ста­ти­сти­ки со­вре­мен­ных об­ществ, где уро­вень са­мо­убийств до­сти­га­ет 25 слу­ча­ев на 100 ты­сяч че­ло­век. В США бе­лые муж­чи­ны сред­них лет в на­сто­я­щее вре­мя кон­ча­ют с со­бой при­мер­но в 30 слу­ча­ях на 100 ты­сяч.
• Мно­гие за­пад­ные пси­хо­ло­ги счи­та­ют, что де­тей нуж­но за­став­лять спать од­них, что­бы они на­учи­лись «са­мо­сто­я­тель­но успо­ка­и­вать­ся». Но люди — это при­ма­ты, а они ни­ко­гда не остав­ля­ют де­те­ны­шей без при­смот­ра, ведь те очень уяз­ви­мы пе­ред хищ­ни­ка­ми. Дети и сами ин­стинк­тив­но по­ни­ма­ют это, по­это­му им страш­но быть од­ним в тем­ной ком­на­те.
• Со­вре­мен­ное об­ще­ство умень­ши­ло роль ком­му­ны и в то же вре­мя под­черк­ну­ло роль власт­ных лиц. Эти две сущ­но­сти пло­хо со­че­та­ют­ся меж­ду со­бой, и с ро­стом од­ной вто­рая обыч­но де­гра­ди­ру­ет. По­сколь­ку пер­во­быт­ные до­быт­чи­ки крайне мо­биль­ны и мо­гут лег­ко пе­ре­ме­щать­ся меж­ду раз­ны­ми ком­му­на­ми, власть прак­ти­че­ски невоз­мож­но на­вя­зать тем, кто не же­ла­ет ее.
• Вряд ли у охот­ни­ков-до­быт­чи­ков мо­раль­ные устои выше, чем у дру­гих лю­дей, им про­сто не про­ща­ют эго­и­стич­ное по­ве­де­ние, по­то­му что они жи­вут в ма­лень­ких груп­пах, где по­чти всё от­кры­то пыт­ли­во­му взгля­ду. А со­вре­мен­ное об­ще­ство — это хаос, где лю­дям без­на­ка­зан­но схо­дят с рук непо­ря­доч­ность и под­лость. То, что у пер­во­быт­ных лю­дей счи­та­лось тя­же­лей­шим про­ступ­ком, пре­да­тель­ством, со­вре­мен­ное об­ще­ство про­сто вос­при­ни­ма­ет как мел­кое мо­шен­ни­че­ство. Нечест­ные бан­ки­ры, про­хин­деи в сфе­ре со­ци­аль­но­го обес­пе­че­ния и стра­хо­ва­ния — это со­вре­мен­ный эк­ви­ва­лент чле­нов пле­ме­ни, ко­то­рые по­ти­хонь­ку кра­ли боль­ше мяса и ре­сур­сов, чем им по­ла­га­лось по спра­вед­ли­во­сти.
• Об­щи­ны, опу­сто­шен­ные есте­ствен­ны­ми или тех­но­ген­ны­ми ка­та­клиз­ма­ми, по­чти ни­ко­гда не впа­да­ют в хаос, даже на­про­тив, они ста­но­вят­ся спра­вед­ли­вее, рав­но­прав­нее и осо­знан­но чест­нее к ин­ди­ви­дам.

• Ве­ро­ят­но, вот са­мый се­рьез­ный во­прос для че­ло­ве­ка: ради чего и кого вы риск­не­те сво­ей жиз­нью? По­дав­ля­ю­ще­му боль­шин­ству лю­дей в со­вре­мен­ном об­ще­стве, мо­жет быть, даже не при­дет­ся от­ве­чать на этот во­прос. Это и неве­ро­ят­ное бла­го, и се­рьез­ная по­те­ря. Это по­те­ря, по­сколь­ку на про­тя­же­нии де­сят­ков ты­сяч лет от­вет на него де­лал из нас лю­дей. И это бла­го, по­то­му что наша жизнь ста­ла без­опас­нее, чем была все­го сот­ню лет на­зад.
• «Ле­чить во­ен­ных ве­те­ра­нов во­все не то же, что ле­чить жертв из­на­си­ло­ва­ния, по­то­му что вто­рым не до­ро­го ни­че­го из пе­ре­жи­то­го», — ска­за­ла мне док­тор Рей­чел Иегу­да, ди­рек­тор по ис­сле­до­ва­ни­ям трав­ма­ти­че­ско­го стрес­са нью-йорк­ско­го гос­пи­та­ля.
• Ка­ки­ми бы ни были тех­но­ло­ги­че­ские до­сти­же­ния со­вре­мен­но­го об­ще­ства — уеди­нен­ный об­раз жиз­ни, сфор­ми­ро­вав­ший­ся бла­го­да­ря этим тех­но­ло­ги­ям, очень вре­ден че­ло­ве­че­ско­му духу.
• В ар­мии, даже во вспо­мо­га­тель­ных под­раз­де­ле­ни­ях, от­чет­ли­во за­мет­но, что ни­кто ни­ко­гда не оста­ет­ся в оди­но­че­стве. Груп­по­вой сон был нор­мой на про­тя­же­нии всей че­ло­ве­че­ской ис­то­рии, и он до сих пор ча­сто прак­ти­ку­ет­ся в боль­шей ча­сти мира.
• Со­ци­аль­ная ста­биль­ность на­мно­го важ­нее для того, что­бы вос­ста­нав­ли­вать­ся от трав­мы, чем ин­ди­ви­ду­аль­ная ста­биль­ность че­ло­ве­ка.
• Во всех куль­ту­рах це­ре­мо­нии со­зда­ны для того, что­бы пе­ре­дать об­ще­ству опыт от­дель­ной груп­пы лю­дей. Ко­гда люди хо­ро­нят воз­люб­лен­ных, ко­гда же­нят­ся, ко­гда окан­чи­ва­ют уни­вер­си­тет — они во вре­мя со­от­вет­ству­ю­щих це­ре­мо­ний транс­ли­ру­ют зри­те­лям нечто важ­ное.
• Веч­ный спор о так на­зы­ва­е­мых про­грам­мах со­ци­аль­но­го обес­пе­че­ния и, го­во­ря шире, о ли­бе­раль­ных и кон­сер­ва­тив­ных иде­ях ни­ко­гда не бу­дет за­вер­шен, по­то­му что каж­дая сто­ро­на пред­став­ля­ет со­бой древ­ний и аб­со­лют­но необ­хо­ди­мый ком­по­нент на­ше­го эво­лю­ци­он­но­го про­шло­го.