Алене Назаровой 21 год, и она — воздушная гимнастка. С 14 лет она работает в Большом Московском цирке, сейчас — как приглашенная артистка. Алена рассказала «Цеху» о том, как устроена цирковая жизнь и что самое сложное в работе гимнастки.
«Вот есть такая девочка, очень талантливая»
Цирк для большинства людей — это какой-то параллельный мир. И в целом их можно понять, наша профессия действительно достаточно нишевая: мало кто в детстве мечтает стать воздушным гимнастом. В цирк человека что-то должно привести.
Мой путь начался с воздушной гимнастики. Я занималась в обычной платной студии, но руководитель этой студии был лично знаком с Эдгардом Запашным. И когда у меня уже появились неплохие успехи, он нас с Эдгардом познакомил — это произошло скорее случайно, я оказалась в нужном месте в нужное время. Пришла на занятие, они подозвали меня, руководитель сказал: «Вот есть такая девочка, очень талантливая».
Мне тогда назначили просмотр — это аналог собеседования для цирковых артистов. Приехала большая команда: сам Эдгард, Татьяна Запашная, мама братьев, еще из цирка несколько человек — из отдела кадров, из отдела организации гастролей. Каждый, видимо, со своей точки зрения оценивал. Меня посмотрели, я им понравилась — и меня взяли в цирк на Вернадского.
Цирк — это достаточно закрытая сфера. Много лет там работали исключительно династийные артисты, только недавно появилась тенденция брать людей со стороны. Меня брали, как я это вижу, чтобы вырастить своего артиста на перспективу.
Я была, конечно, очень маленькая — всего 14 лет. Хотя для цирка юный возраст, в принципе, норма — во многом как раз из-за династийности
Дети из цирковых семей буквально растут в цирке, часто ходят на репетиции вместе с родителями — понятно, что многие из них перенимают семейную профессию. Со мной работали ребята, которые были даже младше, чем я тогда. Другое дело, что работали они неофициально и не выступали в шоу, хотя могли репетировать с родителями. Но в основном, конечно, в цирке взрослые люди, все были сильно старше меня.
Коллег мой возраст не особо смущал. Единственная проблема была с бумажками: меня оформляли официально, а в 14 лет можно работать только неполный день, если не окончено девять классов, а я была в восьмом.
Чтобы совмещать работу с учебой, я тогда ушла на домашнее обучение — была уверена, что посвящу всю жизнь цирку. Ни разу не жалела об этом решении, это был классный опыт. Единственное, думаю, из-за работы в раннем возрасте я не прожила подростковый период: у меня особо не было дружбы, тем более — влюбленности. Догоняла все это не так давно. Еще было трудно в университете социализироваться первый год, из-за того, что в последние годы я общалась в основном со взрослыми людьми.
В 11-м классе совмещать стало уже невозможно — я хотела поступить в вуз. Тогда я уволилась из штата, чтобы уделить время учебе. Но из профессии я не ушла, продолжаю сотрудничать с цирком, участвую в некоторых проектах и работаю в театральных постановках.
«Единственное, что я помню из того времени, — я всегда была в восторге»
В цирке мне все очень нравилось. Особенно когда меня уже взяли в шоу, что довольно быстро произошло: меня оформили осенью, а зимой уже начались ежегодные новогодние елки. Все это доставляло огромное удовольствие, так что я спокойно в семь утра просыпалась и бежала на работу. Как было в реальности — уже не вспомню, но точно без негативных эмоций. Единственное, что я помню из того времени, — я всегда была в восторге.
Тогда меня не пугало, что работа в цирке — это полноценная работа. Неделя 6/1, репетиции каждый день, а если есть шоу, то еще и выступления в субботу и воскресенье. В таких случаях выходной переносится на понедельник.
Репетиции в цирке идут каждый день. Если вы не готовите новое шоу или не репетируете уже существующее, то во время репетиций нужно самостоятельно отрабатывать трюки или разучивать новые. Тренеры в цирке тоже есть, но они отвечают в основном за подкачку мышц, то есть за нашу физическую форму. А трюки мы ставим себе сами — ищем новые в интернете, разучиваем и предлагаем потом режиссерам-постановщикам шоу.
Когда у тебя есть уже какая-то база и ты понимаешь, какие мышцы где задействуются, самостоятельно разучивать трюки вполне возможно
В цирке раз в полгода есть просмотры: собирается руководство, и все показывают трюки, освоенные за это время. В основном комиссия сравнивает новые трюки с теми, которые были раньше, но иногда бывает и по-другому — после просмотра дают задание и просят через полгода выучить и показать что-то конкретное. А потом спрашивают. Если не видят перспективы как в артисте — могут и уволить. Или предложить поменять сферу: иногда артист работает сразу в нескольких жанрах в цирке — например, в джигитовке и в воздушной гимнастике. Ему могут сказать сделать упор на что-то одно. Еще эти просмотры нужны, чтобы выбирать, кто поедет на фестиваль от цирка и какую программу сможет показать — для выступления на фестивале нужно уметь делать что-то выдающееся.
Фестивали есть самые разные — самый крупный проходит в Монте-Карло, в России есть фестиваль от Большого Московского цирка, он тоже считается международным — съезжаются артисты со всего мира и между собой соревнуются. Еще туда приезжают импресарио — грубо говоря, работодатели. Если ты такой фестиваль выигрываешь, твой рейтинг в сфере поднимается — в цирковой среде все плюс-минус друг друга знают. Цирк — большая деревня, все хотя бы заочно знакомы.
«Вы месяц работаете по три-четыре шоу в день без выходных»
У артистов цирка есть отпуска, как у всех, но в другие даты: новогодних праздников, например, нет, потому что у людей как раз в это время есть возможность сходить в цирк, — в эти дни у нас марафон новогодних елок.
Это самый прибыльный период, но и самый напряжный. Вы месяц-полтора работаете по три-четыре шоу в день, без перерыва. Когда мне было 15, это переносилось в целом легко — было много дури. Обычно мы спали между шоу: отработал — лег спать на час, потом повторяешь.
Переносилось все это нормально еще и потому, что на новогодних шоу тебя не заставляют делать что-то выдающееся — делаешь базовую по нашим меркам работу, которую можно вынести. Выбираешь максимально знакомые и понятные трюки, чтобы минимизировать риски несчастных случаев.
Опасные трюки в целом редко включаются в программу шоу, особенно в воздушной гимнастике
В моем жанре — я выступаю на полотнах — опасными считаются всякие отрывные элементы: когда ты висишь на полотне, делаешь переворот, а потом снова хватаешься. То есть когда есть элемент свободного падения. Такое практикуют обычно только на фестивалях — такие трюки нужно долго учить, обязательно над матами и с тренерами, которые следят за техникой.
В обычных шоу все относительно безопасно. На полотнах мы делаем замотки — это когда фиксируешь себя на полотне тем, что заворачиваешь в него стопы или корпус. Если работаем на воздушном кольце, то всегда есть лонжа — страховка, которую цепляют на пояс, а второй конец — либо на кольцо, либо к тросу, который держит другой человек. Если что-то идет не так, он тебя ловит.
На выступлениях страховки применяются, только если трюк опасный, что бывает иногда в акробатике. Там есть такой жанр — подкидные доски. Артисты прыгают почти под потолок и выполняют трюки в воздухе — тогда прямо во время шоу цепляется лонжа, и акробат делает трюк с ней.
«Важно не забыть о том, что ты висишь в воздухе»
Работаем мы стандартно метрах на десяти. Первое время было не очень весело даже просто подниматься на эту высоту, не то что выполнять элементы. В Большом Московском цирке очень много пространства вокруг, огромная открытая площадь — это пугало больше высоты.
Самое сложное в воздушной гимнастике — концентрация. Как показывает практика, все травмы и падения случаются на самых простых трюках — потому что на сложных ты концентрируешься, а на простых мозг расслабляется. В этот момент важно не забыть о том, что ты висишь в воздухе. Серьезные падения происходят относительно редко — за этим тщательно следят, все трюки всегда максимально отрепетированы.
Поэтому гимнасты работают в основном без страховки, маты на манеже во время выступлений тоже не лежат. Но маты и не спасут, если летишь с десяти метров
Последний серьезный случай был, насколько я знаю, года два назад: мы собирались ехать на гастроли, с нами должна была поехать еще одна гимнастка. Но во время одной из репетиций она упала примерно с шести метров на голый манеж. У нее была очень сложная операция на бедро, какое-то время она не могла ходить. Сейчас с ней все в порядке, насколько это возможно. Однако в профессию она не вернулась.
У меня тяжелых падений не было. Легких — много, но только на репетициях. Однажды мы с девочкой репетировали парный номер, в котором она держала меня на весу. В какой-то момент она подумала, что я уже зацепилась за кольцо, — и разжала руки. Я упала метров с четырех, в целом не так страшно.
На выступлениях я с полотен не падала — были только смешные падения на земле. Как-то мы работали в одном шоу, про вампиров, у меня там была роль маленького вампиренка. В одной из сцен нас снизу с партнершей на люках поднимали в манеж — мы должны были как бы вылезти «из подполья». Мы поднимались, а потом разбегались по сторонам, к проходам, в которых были заряжены полотна на номер. В Большом Московском цирке манеж поднимается и опускается, его можно регулировать по высоте — и в той сцене он был сильно ниже, чем барьеры, которые его ограждают. К тому же там было очень темно — и пока я бежала, споткнулась об этот барьер. Упала прямо под ноги зрителям, очень смачно и со страшным грохотом. Мне было безумно смешно — и так же безумно стыдно.
«Дрессировщики очень любят своих животных и относятся к ним как к детям»
Из-за того, что сфера очень закрытая, вокруг цирка ходит много мифов. Животные, насколько я знаю, для многих больная тема. В обществе к этому в основном негативно относятся, как я замечала, многие хотят, чтобы цирки с животными запретили. Что касается людей из сообщества, могу сказать, что мы такое друг с другом просто не обсуждаем. Все понимают, что, когда ты идешь работать в цирк, ты принимаешь правила игры.
Но могу говорить за себя — я не то чтобы против животных в цирке. Из того, что я видела — к ним относятся хорошо, по крайней мере в Москве. Дрессировщики очень любят своих животных, относятся к ним как к детям. Никто их не бьет, во всяком случае, я не сталкивалась никогда с насилием, поэтому у меня нет радикальных взглядов в плоскости «отменить — не отменить». Другое дело, что мне лично просто не особо нравятся номера с животными — они для меня скорее скучные. Намного увлекательнее смотреть на людей.
«На новогодних елках вполне возможно заработать полмиллиона»
Сейчас я работаю в театре, мне это направление ближе. Цирк — все-таки больше для детей, в театре у постановок есть сюжетная линия, более осмысленная. К тому же театральный проект проще совмещать с учебой — репетиций каждый день, как было в цирке, у меня сейчас нет.
Доход с уходом из цирка, конечно, упал — там у меня была фиксированная ставка: в целом за спектакль в цирке ты получаешь от 10 до 20 тысяч. Если это выездное мероприятие или одноразовое шоу, то оплата абсолютно разная — от 20 до 50 тысяч за один выход. Больше всего я в своей жизни получила на каких-то из елок — на них вполне возможно заработать полмиллиона.
«Если вы ищете сферу, которую точно не заменит ИИ, — идите в цирк»
В профессии воздушных гимнастов есть потолок. Хотя, безусловно, все очень индивидуально и зависит от амбиций: кто-то работает в цирке и до шестидесяти лет, а потом из гимнастики уходит в дрессуру или на руководящие должности. Если не хочется работать в цирке, можно быть тренером или открыть свою студию — вариантов много. Это конкретная ремесленная профессия, которая может прокормить и в старости: сфера развлечений будет актуальна в любое время.
Нас часто пугают технологическими изменениями. Думаю, цирка это все не коснется: не представляю, чтобы в будущем люди закрылись по своим квартирам и ничем не интересовались. Так что театр, цирк, выставки — они с нами надолго. Это живучая сфера. Если вы ищете сферу, которую точно не заменит ИИ, — идите в цирк: никому не будет интересно смотреть на проекцию роботов на экране.
Обложка: © личный архив Алены Назаровой
