1. Практика

Полезное чтение. 10 книг от фольклористки Марии Гавриловой

Половая жизнь островитянок, малые народы советского Севера и экономика альтруизма

Полезное чтение. 10 книг от фольклористки Марии ГавриловойПолезное чтение. 10 книг от фольклористки Марии ГавриловойПолезное чтение. 10 книг от фольклористки Марии ГавриловойПолезное чтение. 10 книг от фольклористки Марии Гавриловой
© Фото: личный архив; Мария Орлова / Unsplash; Коллаж: Миша Надь / Цех

В руб­ри­ке «По­лез­ное чте­ние» мы про­сим экс­пер­тов в об­ла­сти об­ра­зо­ва­ния, дру­зей «Цеха» и из­вест­ных лю­дей рас­ска­зать нам о нон-фикшн кни­гах, ко­то­рые по­мог­ли им в ка­рье­ре, са­мо­раз­ви­тии и са­мо­об­ра­зо­ва­нии. В но­вой под­бор­ке сво­им спис­ком лю­би­мой и по­лез­ной ли­те­ра­ту­ры де­лит­ся фольк­ло­рист­ка Ма­рия Гав­ри­ло­ва.




«Сек­рет­ный мир де­тей в про­стран­стве взрос­лых», Ма­рия Осо­ри­на

Взрос­лые не так уж дав­но — при­мер­но в се­ре­дине XIX века — осо­зна­ли, что дет­ство — это не про­сто вре­мя, ко­гда ты глу­пый, неуме­лый и дол­жен слу­шать­ся стар­ших, а осо­бый пе­ри­од, ко­гда че­ло­век про­хо­дит че­рез некий спе­ци­фи­че­ский опыт, опре­де­ля­ю­щий его даль­ней­шую жизнь. Кни­га Ма­рии Осо­ри­ной — это од­но­вре­мен­но и ве­ли­ко­леп­ный об­раз­чик «эт­но­гра­фии дет­ства», и но­сталь­ги­че­ская кни­га для тех, кто рос в до-ди­ги­таль­ную эпо­ху. Впер­вые я про­чи­та­ла «Сек­рет­ный мир де­тей» еще в сту­ден­че­ские вре­ме­на, и то­гда она ока­за­лась для меня от­кро­ве­ни­ем — на­сколь­ко важ­ны­ми и слож­ны­ми мо­гут быть ни­че­го не зна­ча­щие, на пер­вый взгляд, со­бы­тия. Кни­га Осо­ри­ной — это эн­цик­ло­пе­дия дво­ро­во­го, улич­но­го дет­ства в позд­нем СССР. Для меня и моих ро­вес­ни­ков — тех, кто ро­дил­ся в 1970–1980-х го­дах — это яр­кое вос­по­ми­на­ние о на­шем соб­ствен­ном сво­бод­ном и опас­ном дет­стве, а для чи­та­те­лей по­млад­ше — увле­ка­тель­ный рас­сказ о прак­ти­ках по­строй­ки ша­ла­шей и ис­сле­до­ва­ния по­мо­ек, а так­же тон­кий ана­лиз куль­тур­ной и пси­хо­ло­ги­че­ской подо­пле­ки все­го это­го.

«Твор­че­ство Фран­с­уа Раб­ле и на­род­ная куль­ту­ра сред­не­ве­ко­вья и Ре­нес­сан­са», Ми­ха­ил Бах­тин

В кру­гу моих сту­ден­че­ских дру­зей эта кни­га была од­ним из хи­тов на­ря­ду с «Охо­той на овец» Ха­ру­ки Му­ра­ка­ми, «Ха­зар­ским сло­ва­рем» Ми­ло­ра­да Па­ви­ча, «Име­нем розы» Ум­бер­то Эко и даже твор­че­ством, про­сти гос­по­ди, Кар­ло­са Ка­ста­не­ды. Мы не толь­ко по­черп­ну­ли от­ту­да вы­ра­же­ния «ма­те­ри­аль­но-те­лес­ный низ» и «ам­би­ва­лент­ность», ко­то­рые ра­дост­но упо­треб­ля­ли в по­все­днев­ной речи, но даже ис­поль­зо­ва­ли сло­во «Бах­тин» в ка­че­стве оцен­ки ка­кой-ни­будь си­ту­а­ции в це­лом. «Бах­тин» для нас был си­но­ни­мом ре­а­би­ли­та­ции все­го, чего мы сты­ди­лись, и что рва­лось на­ру­жу: «сни­жен­ной» те­лес­но­сти, ди­о­ни­сий­ской бес­ша­баш­но­сти, «дур­но­го вку­са», чер­но­го юмо­ра. Те, кто взрос­лел поз­же нас, вряд ли пой­мут, на­сколь­ко наше по­ко­ле­ние было внут­ренне за­жа­ты­ми, как мно­го важ­ных ве­щей мы друг с дру­гом не про­го­ва­ри­ва­ли, и до ка­кой сте­пе­ни мы сами себя не зна­ли. Мы все были ро­дом из СССР, где не было ни сек­са, ни то­ва­ров в ма­га­зи­нах, а лю­бую по­пыт­ку об­су­дить ре­аль­ные про­бле­мы на­зы­ва­ли «кле­ве­той на со­вет­ский строй». Так что Бах­тин с его зна­ме­ни­тым раб­ле­зи­ан­ским кар­на­ва­лом был для нас, книж­ных де­тей, чем-то вро­де Вуд­сто­ка для мо­ло­де­жи 1960-х — мы даже не от­да­ва­ли себе от­чет, что это во­об­ще-то на­уч­ный труд. Для нас это был празд­ник жиз­ни и фе­сти­валь сво­бо­ды.

«Про­ис­хож­де­ние язы­ка: фак­ты, ис­сле­до­ва­ния, ги­по­те­зы», Свет­ла­на Бур­лак

Это одна из луч­ших на­уч­но-по­пу­ляр­ных книг, ко­то­рые я ко­гда-либо чи­та­ла. Еще со шко­лы я ин­те­ре­су­юсь био­ло­ги­ей и, хотя вы­бра­ла для себя со­вер­шен­но дру­гое на­прав­ле­ние де­я­тель­но­сти, ста­ра­юсь не упус­кать слу­чая по­чи­тать или по­слу­шать что-ни­будь по­пу­ляр­ное по теме. А уж если био­ло­гия ка­ким-то об­ра­зом объ­еди­ня­ет­ся с бо­лее близ­ки­ми мне об­ла­стя­ми ис­сле­до­ва­ний, то я ра­ду­юсь, как дитя. Кни­га линг­ви­ста Свет­ла­ны Бур­лак имен­но та­кая. Она сов­ме­ща­ет в себе всё, что я ценю в нон-фикшне: дан­ные из са­мых раз­ных об­ла­стей, ос­но­ва­тель­ный об­зор чу­жих тео­рий и вы­дви­же­ние ав­то­ром соб­ствен­ной объ­яс­ни­тель­ной мо­де­ли, а так­же стро­гое сле­до­ва­ние на­уч­ным прин­ци­пам и яс­ное, жи­вое из­ло­же­ние, до­ступ­ное каж­до­му. У меня вы­зы­ва­ет вос­хи­ще­ние и за­висть уме­ние ав­то­ра про­ло­жить ров­ную и ос­но­ва­тель­ную до­ро­гу меж­ду та­ким ко­ли­че­ством раз­ных бе­ре­гов.

«По­э­ти­ка сю­же­та и жан­ра», Оль­га Фрей­ден­берг

Оль­га Ми­хай­лов­на Фрей­ден­берг — фи­ло­лог-ан­тич­ник, дво­ю­род­ная сест­ра Бо­ри­са Па­стер­на­ка, с ко­то­рой он всю жизнь под­дер­жи­вал близ­кую друж­бу. На мой взгляд, это одна из ве­ли­чай­ших уче­ных-гу­ма­ни­та­ри­ев, пи­сав­ших на рус­ском язы­ке в ХХ веке. Од­на­ко тра­ги­че­ская судь­ба Оль­ги Ми­хай­лов­ны — яр­кий при­мер того, ка­кую роль в успе­хе и сла­ве иг­ра­ет ве­зе­ние. Ее но­ва­тор­ская кни­га «Про­ис­хож­де­ние сю­же­та и жан­ра» вы­шла в 1937 году, но была до­воль­но быст­ро ото­всю­ду изъ­ята и уни­что­же­на, как и всё че­рес­чур сме­лое и сво­бод­ное в те вре­ме­на. Сама Оль­га Ми­хай­лов­на не была ре­прес­си­ро­ва­на, но ока­за­лась в пол­ной на­уч­ной изо­ля­ции — без ра­бо­ты, без свя­зей и даже без до­сту­па к ис­точ­ни­кам. Она по­гиб­ла от го­ло­да в бло­кад­ном Ле­нин­гра­де, до са­мой смер­ти про­дол­жа­ла пи­сать на­уч­ные ра­бо­ты, без вся­кой на­деж­ды, что их кто-ни­будь про­чи­та­ет. Раз­би­рать ар­хив Фрей­ден­берг и пуб­ли­ко­вать ее тру­ды на­ча­ли лишь спу­стя де­ся­ти­ле­тия.

«По­э­ти­ка сю­же­та и жан­ра» рас­ска­зы­ва­ет о том, из чего «сде­ла­на» ху­до­же­ствен­ная ли­те­ра­ту­ра — пер­со­на­жи, ти­по­вые сю­же­ты и ме­та­фо­ры, ли­те­ра­тур­ные жан­ры и мно­гое дру­гое. Она рож­да­ет­ся из ан­тич­но­го до­маш­не­го быта, пло­щад­ных раз­вле­че­ний, те­лес­ных прак­тик и ло­каль­ных ре­ли­ги­оз­ных куль­тов. Се­го­дня эта кни­га мо­жет по­ка­зать­ся несколь­ко ста­ро­мод­ной, к тому же у Фрей­ден­берг очень свое­об­раз­ная ма­не­ра пись­ма, но для меня Оль­га Ми­хай­лов­на — ге­ний и ви­зи­о­нер, а со­дер­жа­тель­ная глу­би­на ее тек­ста лич­но у меня вы­зы­ва­ет го­ло­во­кру­же­ние.

«Куль­ту­ра и мир дет­ства», Мар­га­рет Мид

Аме­ри­кан­ка Мар­га­рет Мид про­сла­ви­лась сво­им пер­вым же на­уч­ным тру­дом, на­пи­сан­ным по ре­зуль­та­там экс­пе­ди­ции на ост­ров Са­моа. В 1920-е, еще до­воль­но пу­ри­тан­ские вре­ме­на, ин­тел­лек­ту­а­лы та­щи­лись от Фрей­да и сек­су­аль­но­сти как подо­пле­ке все­го на све­те, по­это­му Мид, ре­шив изу­чать, как про­хо­дит пу­бер­тат­ный пе­ри­од у са­мо­ан­ских де­ву­шек, по­па­ла в кон. Она не ста­ла умал­чи­вать об ак­тив­ной до­брач­ной по­ло­вой жиз­ни ост­ро­ви­тян, а еще на­пи­са­ла, что это одна из при­чин, по­че­му мест­ная мо­ло­дежь не стра­да­ет ни­ка­ки­ми нев­ро­за­ми, в от­ли­чие от их ев­ро­пей­ских и аме­ри­кан­ских ро­вес­ни­ков. Кни­га по­лу­чи­лась скан­даль­ной и ста­ла бест­сел­ле­ром.

Сле­ду­ет так­же до­ба­вить, что био­гра­фия Мар­га­рет Мид сама по себе чрез­вы­чай­но увле­ка­тель­на. Один из её эпи­зо­дов — как во вре­мя экс­пе­ди­ции на в Па­пуа — Но­вую Гви­нею, куда Мид от­пра­ви­лась со вто­рым му­жем ан­тро­по­ло­гом Рео Фор­чу­ном, она встре­ти­ла сво­е­го тре­тье­го мужа, ан­тро­по­ло­га Гре­го­ри Бейт­со­на — лег в ос­но­ву ро­ма­на Лили Кинг «Эй­фо­рия», бест­сел­ле­ра по вер­сии The New York Times. Лич­ные и на­уч­ные вза­и­мо­от­но­ше­ния внут­ри это­го лю­бов­но­го тре­уголь­ни­ка Мид опи­са­ла в сво­их ме­му­а­рах «Иней на цве­ту­щей еже­ви­ке», фраг­мент из ко­то­рых по­пал в этот куль­то­вый со­вет­ский сбор­ник.

The Am­bi­gu­ity of Play, Брай­ан Сат­тон-Смит

Мно­го лет я за­ни­ма­лась иг­ро­ло­ги­ей — в этой об­ла­сти есть три ос­нов­ных клас­си­че­ских тру­да: Homo Lu­dens Йо­ха­на Хёй­зин­ги, «Игры и люди» Роже Кай­уа и «Неод­но­знач­ность игры» (The Am­bi­gu­ity of Play) Брай­а­на Сат­тон-Сми­та. По­след­няя из них — это об­зор все­го, что ко­гда-либо было на­пи­са­но про игру и иг­ра­ние — от ху­до­же­ствен­ной ли­те­ра­ту­ры до тру­дов по фи­зи­ке. Од­на­ко глав­ная цен­ность этой вы­да­ю­щей­ся ра­бо­ты в дру­гом. Об игре пи­сать крайне слож­но, и, по­жа­луй, са­мая боль­шая про­бле­ма — сфор­му­ли­ро­вать опре­де­ле­ние, что это во­об­ще та­кое. Сат­тон-Смит в сво­ей кни­ге су­мел иг­ра­ю­чи обой­ти это за­труд­не­ние, со­сре­до­то­чив­шись не на том, что ж та­кое мы все име­ем в виду, а на том, в ка­ких ви­дах ри­то­рик мы обыч­но ис­поль­зу­ем это по­ня­тие. И, как впо­след­ствии вы­яс­ня­ет­ся, имен­но эта лов­кая и ост­ро­ум­ная так­ти­ка поз­во­ля­ет если и не ухва­тить игру за хвост, то мак­си­маль­но при­бли­зить­ся к ней и как сле­ду­ет рас­смот­реть в есте­ствен­ной сре­де оби­та­ния.

«Очерк о даре», Мар­сель Мосс

Очень стран­ные ощу­ще­ния ис­пы­ты­ва­ешь, ко­гда ре­ко­мен­ду­ешь тру­ды клас­си­ков сто-с-лиш­ним-лет­ней дав­но­сти, од­на­ко мой опыт об­ще­ния со сту­ден­та­ми под­ска­зы­ва­ет, что та­кая ре­кла­ма ни­ко­гда не бы­ва­ет зря. Тем бо­лее, ко­гда дело ка­са­ет­ся та­кой со­ци­аль­но зна­чи­мой и ак­ту­аль­ной по сей день ра­бо­ты, как «Эссе о даре» Мар­се­ля Мос­са. На мой взгляд, Мосс — это уни­каль­ный уче­ный, и его «Эссе о даре» долж­ны чи­тать все, при­чем еще в шко­ле. Я ду­маю, наш мир стал бы на­мно­го луч­ше, если бы то, что на­пи­са­но в этой кни­ге, было из­вест­но лю­дям так же хо­ро­шо, как «Вол­га впа­да­ет в Кас­пий­ское море». С од­ной сто­ро­ны, это кни­га о «пре­зрен­ной» эко­но­ми­ке, а с дру­гой — о том, ка­кая эко­но­ми­че­ская подо­пле­ка мо­жет ле­жать под дру­же­ски­ми вза­и­мо­от­но­ше­ни­я­ми, бес­ко­ры­сти­ем и аль­тру­из­мом. Если в ва­шем об­ще­стве нет де­нег, если вы ни­че­го не про­да­е­те и не по­ку­па­е­те, то это еще не зна­чит, что у вас нет обо­ро­та ма­те­ри­аль­ных ре­сур­сов и эко­но­ми­ки.

«Арк­ти­че­ские зер­ка­ла: Рос­сия и ма­лые на­ро­ды Се­ве­ра», Юрий Слез­кин

В моей на­уч­ной био­гра­фии од­на­жды слу­чил­ся пе­ре­рыв на несколь­ко лет, и я даже не была уве­ре­на, сле­ду­ет ли мне воз­вра­щать­ся. В пе­ри­од неве­се­лых раз­ду­мий мне в руки слу­чай­но по­па­ла эта кни­га. Я пом­ню, как чи­та­ла ее, ко­гда ле­жа­ла в боль­ни­це вме­сте со сво­ей пя­ти­лет­ней до­че­рью, и не мог­ла ото­рвать­ся. Чест­но го­во­ря, ис­то­рия вза­и­мо­от­но­ше­ний рос­сий­ско­го го­су­дар­ства с ма­лы­ми на­ро­да­ми Се­ве­ра на­хо­дит­ся до­воль­но да­ле­ко от кру­га моих на­уч­ных ин­те­ре­сов. Но кни­га Юрия Слез­ки­на так увле­ка­тель­на, что по­хо­дит на ка­кой-ни­будь ис­то­ри­че­ский ро­ман с трил­лер­но-де­тек­тив­ной кан­вой. Она вли­ла в меня силы и все­ли­ла на­деж­ду са­мим фак­том сво­е­го су­ще­ство­ва­ния: мне очень за­хо­те­лось вер­нуть­ся в мир, где пи­шут та­кие пре­крас­ные на­уч­ные ра­бо­ты, и по­про­бо­вать вновь стать его ча­стью.

Нен­цы из Ха­тан­ги ста­ра­лись быть бо­лее ди­пло­ма­тич­ны­ми: «Если отец Фла­ви­он яв­ля­ет­ся тор­мо­зом на­шей вла­сти, то по­шли­те отца Гри­го­рия». От­вет был дру­же­ским, но твер­дым: «Попа вы­слать не мо­жем, по при­чине пло­хо­го транс­пор­та в тундре и по­то­му что мы про­во­дим со­ве­ти­за­цию».
Юрий Слезкин


Толь­ко по­лез­ные по­сты и сто­рис — в на­шем In­sta­gram