Полезное чтение: 10 книг от философа и историка идей Ивана Болдырева

В руб­ри­ке «По­лез­ное чте­ние» мы про­сим экс­пер­тов в об­ла­сти об­ра­зо­ва­ния, дру­зей «Цеха» и из­вест­ных лю­дей рас­ска­зать нам о нон-фикшн кни­гах, ко­то­рые по­мог­ли им в ка­рье­ре, са­мо­раз­ви­тии и са­мо­об­ра­зо­ва­нии. В но­вой под­бор­ке сво­им спис­ком лю­би­мой и по­лез­ной ли­те­ра­ту­ры де­лит­ся фи­ло­соф, ис­то­рик идей и пе­ре­вод­чик Иван Бол­ды­рев.

Этот ка­жу­щий­ся про­из­воль­ным на­бор книг есть от­ра­же­ние моей ум­ствен­ной ге­не­а­ло­гии — а зна­чит, и моих чи­та­тель­ских пред­по­чте­ний. Вме­сте с тем все эти тек­сты ка­жут­ся мне чрез­вы­чай­но по­лез­ны­ми для рас­ши­ре­ния чьих угод­но го­ри­зон­тов. Ре­ко­мен­до­вать, ве­ро­ят­но, сто­и­ло бы те кни­ги, чи­та­те­лям ко­то­рых хо­чет­ся по­за­ви­до­вать. Вот спи­сок, вы его ещё даже не про­чли, а я уже вам за­ви­дую.

«Лю­бовь и ма­те­ма­ти­ка. Серд­це скры­той ре­аль­но­сти», Эду­ард Френ­кель

Сна­ча­ла эта кни­га за­ин­те­ре­со­ва­ла меня за­хва­ты­ва­ю­щей лич­ной ис­то­ри­ей. На из­лё­те со­вет­ско­го строя, при по­ступ­ле­нии на ме­ха­ни­ко-ма­те­ма­ти­че­ский фа­куль­тет МГУ, че­ло­век по­па­да­ет под ка­ток ан­ти­се­ми­тиз­ма. Од­на­ко Френ­кель пре­одо­ле­ва­ет все труд­но­сти и ста­но­вит­ся про­фес­со­ром в Берк­ли, пусть и не окон­чив­шим мех­мат. На са­мом деле эта ав­то­био­гра­фия — еще и ис­то­рия люб­ви к ма­те­ма­ти­ке: ин­ди­ви­ду­аль­ная жизнь в ней очень здо­ро­во со­от­не­се­на с на­у­кой по­след­них де­ся­ти­ле­тий. Ав­то­ру уда­ет­ся та­кой fast for­ward: без су­ще­ствен­ных упро­ще­ний он ак­ку­рат­но и чест­но вос­со­зда­ет путь соб­ствен­но­го ин­тел­лек­та, на­чи­ная с про­стей­ших по­ня­тий, и за­кан­чи­вая там, где оби­та­ет на­сто­я­щая со­вре­мен­ная ма­те­ма­ти­ка.

«Эко­но­ми­ка ре­ша­ет: сила и сла­бость „мрач­ной на­у­ки“», Дэни Ро­д­рик

«Эко­но­ми­ка ре­ша­ет» (в ори­ги­на­ле Eco­nom­ics Rules — что зна­чит еще и «пра­ви­ла эко­но­ми­ки») — от­лич­ная и неболь­шая кни­га о се­го­дняш­ней эко­но­ми­че­ской на­у­ке. На эту тему есть и дру­гие тек­сты, тоже на­пи­сан­ные эко­но­ми­ста­ми — на­при­мер, бо­га­тая ма­те­ри­а­лом «Ко­гда кон­чит­ся нефть и дру­гие уро­ки эко­но­ми­ки» Кон­стан­ти­на Со­ни­на и бли­ста­тель­но-иро­нич­ная Eco­nomic Fa­bles Ари­э­ля Ру­бин­штей­на. Кни­га Ро­д­ри­ка несколь­ко про­ще и пря­мо­ли­ней­нее, но она на­пи­са­на по­нят­но, за­ни­ма­тель­но, и в ней очень точ­но по­ка­за­но, на что спо­соб­на (и неспо­соб­на) ны­неш­няя эко­но­ми­че­ская тео­рия, а так­же, чем за­ни­ма­ют­ся эко­но­ми­сты и что ими дви­жет.

«Дан­те Али­гье­ри», Алек­сандр Доб­ро­хо­тов

Кни­га, став­шая для меня неча­ян­ным от­кры­ти­ем, — в од­ной из сно­сок я вдруг об­на­ру­жил тему, ко­то­рой по­том за­ни­мал­ся при­мер­но де­сять лет. Но ин­те­ре­сен текст Алек­сандра Доб­ро­хо­то­ва, ко­неч­но, со­вер­шен­но дру­гим — это пре­крас­ное вве­де­ние в эпо­ху Дан­те и ум­ный, ин­те­рес­ный и ла­ко­нич­ный ком­мен­та­рий к «Бо­же­ствен­ной ко­ме­дии». В та­ком раз­го­во­ре есть ме­сто и ме­та­фи­зи­ке, и де­та­лям сти­ля, и об­ще­му порт­ре­ту вре­ме­ни. Кни­га была впер­вые опуб­ли­ко­ва­на 30 лет на­зад, но едва ли силь­но уста­ре­ла. В ней раз­ли­чи­ма со­вер­шен­но за­во­ра­жи­ва­ю­щая ма­не­ра об­ще­ния с ис­то­ри­ей куль­ту­ры, ко­то­рая так ха­рак­тер­на для лек­ций Доб­ро­хо­то­ва, те­перь уже хо­ро­шо и за­слу­жен­но из­вест­ных.

«Из­бран­ные ста­тьи», Гри­го­рий Да­шев­ский

Один из са­мых важ­ных по­этов кон­ца 1990-х и 2000-х, Гри­го­рий Да­шев­ский был и «ко­лум­ни­стом» — пи­сал о кни­гах, клас­си­че­ских и со­вре­мен­ных, но на са­мом деле обо всём на све­те. В сбор­ник, к со­жа­ле­нию, во­шли не все его тек­сты, но это дело бу­ду­ще­го. Неболь­шие эссе Да­шев­ско­го, очень яс­ные и вме­сте с тем об­на­ру­жи­ва­ю­щие огром­ный труд, за этой яс­но­стью сто­я­щий, как-то даже нелов­ко «про­сто» ре­ко­мен­до­вать. Мне ка­жет­ся, их чте­ние — а чи­та­ют­ся они на од­ном ды­ха­нии — со­вер­шен­но обя­за­тель­но и для по­ни­ма­ния на­шей эпо­хи, и для об­нов­ле­ния эти­че­ско­го зре­ния. Как буд­то в тем­ной ком­на­те вклю­ча­ют свет и все при­зра­ки ис­че­за­ют, но при­том ста­но­вит­ся стыд­но за уви­ден­ное.

An En­gine, Not a Cam­era, До­нальд Мак­кен­зи

Вы­да­ю­щий­ся эдин­бург­ский со­цио­лог на­у­ки и тех­но­ло­гий До­нальд Мак­кен­зи мно­го лет за­ни­мал­ся фи­нан­со­вы­ми рын­ка­ми, но не толь­ко в смыс­ле ин­сти­ту­тов или «ак­то­ров», дей­ству­ю­щих в этой сре­де. Мак­кен­зи па­рал­лель­но ис­сле­до­вал зна­ние — тео­ре­ти­че­ские прин­ци­пы на­у­ки о фи­нан­сах. Он вы­яс­нил, что эта на­у­ка воз­ник­ла не толь­ко как от­вет на по­яв­ле­ние ди­на­мич­ного и непре­стан­но рас­ту­щего фи­нан­со­вого сек­тора, но и как важ­ней­ший фак­тор его раз­ви­тия. По­это­му, по­ми­мо ис­то­рии ста­нов­ле­ния аме­ри­кан­ско­го рын­ка цен­ных бу­маг, Мак­кен­зи со зна­ни­ем дела пи­шет и ис­то­рию «пер­фор­ма­тив­но­сти» — спо­соб­но­сти на­у­ки воз­дей­ство­вать на объ­ект сво­е­го ис­сле­до­ва­ния.

«Ми­ме­сис. Изоб­ра­же­ние дей­стви­тель­но­сти в за­пад­но­ев­ро­пей­ской ли­те­ра­ту­ре», Эрих Ауэр­бах

Клас­си­че­ская книж­ка в от­лич­ном пе­ре­во­де. Её пред­мет — боль­шой текст за­пад­но­ев­ро­пей­ской ли­те­ра­ту­ры, но, как и лю­бой клас­сик, Ауэр­бах вы­хо­дит за его гра­ни­цы или пе­ре­опре­де­ля­ет их. Несо­мнен­ные до­сто­ин­ства «Ми­ме­си­са» — но­ва­тор­ский стиль — на­уч­ная мо­но­гра­фия по­стро­е­на как се­рия ис­то­ри­ко-ли­те­ра­тур­ных case stud­ies от Го­ме­ра до Вир­джи­нии Вульф, вни­ма­ние к де­та­лям и ред­кая учё­ность ав­то­ра. Осо­бен­но по­учи­тель­но дви­же­ние от незна­чи­тель­ной ме­ло­чи ли­те­ра­тур­но­го тек­ста к боль­шим те­мам куль­ту­ры и ис­то­рии.

«Ис­кус­ство фе­но­ме­но­ло­гии», Анна Ям­поль­ская

«Ис­кус­ство фе­но­ме­но­ло­гии» — от­нюдь не толь­ко пу­те­во­ди­тель по со­вре­мен­ным про­бле­мам этой фи­ло­соф­ской от­рас­ли. Речь и об осо­бой прак­ти­ке, по­сти­га­е­мой бла­го­да­ря ис­кус­ству (по­это­му смысл у за­гла­вия мо­жет быть и двой­ным) и эти­че­ско­му во­про­ша­нию. Они при­да­ют фи­ло­со­фии необ­хо­ди­мый объ­ём, со­от­но­сят её с са­мым глав­ным в опы­те на­шей жиз­ни. У та­ко­го под­хо­да дав­няя тра­ди­ция, но в «Ис­кус­стве фе­но­ме­но­ло­гии», где све­ду­щий и про­ни­ца­тель­ный раз­го­вор ве­дёт­ся с ав­то­ра­ми раз­ных эпох, по­ка­за­но, как ожи­вить фи­ло­со­фию се­го­дня и как най­ти язык, в ко­то­ром мож­но вос­со­здать или пе­ре­и­зоб­ре­сти наш но­вый опыт.

«Ма­те­ма­ти­ка как ме­та­фо­ра», Юрий Ма­нин

Мне — извне — ка­жет­ся, что в ма­те­ма­ти­ке нет ни­че­го важ­нее ме­та­фор. Юрий Ма­нин — из­вест­ный ма­те­ма­тик и тон­кий мыс­ли­тель — с этим тоже, быть мо­жет, со­гла­сил­ся бы. Од­на­ко его кни­га не об этом, точ­нее, не толь­ко об этом. В ней со­бра­ны его раз­мыш­ле­ния и ис­сле­до­ва­ния раз­ных лет. Их глав­ная осо­бен­ность — ощу­ще­ние (или пред­чув­ствие?) един­ства зна­ния, во­пре­ки немыс­ли­мой спе­ци­а­ли­за­ции и го­ло­во­кру­жи­тель­ной слож­но­сти от­дель­ных об­ла­стей на­у­ки. Воз­ни­ка­ет это чув­ство в том чис­ле из-за лич­но­сти са­мо­го Ма­ни­на, с уди­ви­тель­ной лег­ко­стью и так­том про­ни­ка­ю­ще­го всю­ду, где об­на­ру­жи­ва­ют­ся со­раз­мер­ные его вы­да­ю­ще­му­ся уму во­про­сы.

«Ра­бо­ты о тео­рии», Сер­гей Зен­кин

Это, по­жа­луй, са­мая «на­уч­ная» из всех де­ся­ти книг и со­бра­на она из ста­тей, пред­на­зна­чен­ных для кол­лег. По­свя­ще­ны эти тек­сты не «тео­рии» во­об­ще, а тому, что сре­ди гу­ма­ни­та­ри­ев на­зы­ва­ет­ся the­ory — об­щей меж­дис­ци­пли­нар­ной ре­флек­сии о куль­ту­ре. Ко­неч­но, глав­ная роль здесь от­ве­де­на ли­те­ра­ту­ре и ли­те­ра­тур­ной кри­ти­ке. Но куль­ту­ра в це­лом, её ин­тел­лек­ту­аль­ный и чув­ствен­ный уни­вер­сум, ни­ко­гда не вы­па­да­ют из поля зре­ния ав­то­ра. До­бавь­те сюда без­упреч­ную точ­ность вы­ра­же­ния, при­су­щую Зен­ки­ну — че­ло­ве­ку уди­ви­тель­ной мыс­ли­тель­ной дис­ци­пли­ны, — и вы пой­ме­те, по­че­му эту кни­гу нуж­но про­чи­тать не толь­ко спе­ци­а­ли­стам-про­фес­си­о­на­лам, но и всем, кого вол­ну­ет нетри­ви­аль­ное, рис­ко­ван­ное, изощ­рен­ное раз­мыш­ле­ние.

«Об ис­кус­стве», Шарль Бод­лер

Едва ли Бод­лер нуж­да­ет­ся в осо­бой по­хва­ле или ре­кла­ме, это поэт ве­ли­ких про­зре­ний и ве­ли­ко­го же сти­ля. Его эс­те­ти­че­ские эссе, со­бран­ные ко­гда-то под од­ной об­лож­кой и с тех со­вет­ских пор, ка­жет­ся, так и не пе­ре­из­да­вав­ши­е­ся, до­стой­ны не мень­ше­го вни­ма­ния, чем его по­э­зия. Бод­ле­ру уда­лись об­раз­цы не толь­ко но­вой сло­вес­ной фор­мы, но и кри­ти­ки. Глав­ное для Бод­ле­ра-кри­ти­ка — про­ник­но­ве­ние в соб­ствен­ное вре­мя, об­на­ру­же­ние себя по­сре­ди сво­ей ис­то­ри­че­ской со­вре­мен­но­сти. Так что по­ми­мо бле­стя­щих ха­рак­те­ри­стик от­дель­ных ху­дож­ни­ков, в осо­бен­но­сти Эн­гра, Де­ла­круа и Домье, здесь воз­ни­ка­ет но­вая ис­то­ри­че­ская чув­стви­тель­ность, судь­бо­нос­ная для сле­ду­ю­ще­го, но ско­рее все­го — и для ны­неш­не­го века.

Все са­мое важ­ное и ин­те­рес­ное со­би­ра­ем на стра­ни­цах «Цеха» в In­sta­gram и ВКон­так­те