«Хочешь, чтобы в школе было нормально — иди и делай». Почему микробиолог, программист и сотрудница музея решили стать учителями

Участ­ни­ки про­грам­мы «Учи­тель для Рос­сии» пе­ре­ез­жа­ют в неболь­шой го­род или село, что­бы пре­по­да­вать в мест­ной шко­ле два года. Их цель — по­ка­зать де­тям, как мож­но учить­ся по-дру­го­му — с вдох­но­ве­ни­ем и ин­те­ре­сом. Мик­ро­био­лог, про­грам­мист и стар­ший на­уч­ный со­труд­ник му­зея рас­ска­за­ли «Цеху», что они на­шли в ра­бо­те с детьми, и как преды­ду­щий опыт по­мо­га­ет им в но­вой про­фес­сии.

До ра­бо­ты в шко­ле: мик­ро­био­лог, ру­ко­во­ди­тель ла­бо­ра­то­рии на меж­ду­на­род­ном про­из­вод­стве Cargill

Я из под­мос­ков­но­го го­ро­да Лыт­ка­ри­но. Учил­ся в ве­те­ри­нар­ной ака­де­мии, за­тем по­сту­пил в ас­пи­ран­ту­ру на ка­фед­ру мик­ро­био­ло­гии. По­чти всю жизнь я ра­бо­тал по про­фес­сии.

Мик­ро­био­ло­ги на про­из­вод­стве — это те, кто осу­ществ­ля­ет кон­троль ка­че­ства и без­опас­но­сти вы­пус­ка­е­мой про­дук­ции. Во вре­мя учё­бы я по­шёл ра­бо­тать в ла­бо­ра­то­рию на фаб­ри­ке мо­ро­же­но­го. Мой ра­бо­чий день вы­гля­дел так: я при­хо­дил ран­ним утром на фаб­ри­ку, брал шта­тив с про­бир­ка­ми и шёл брать смы­вы с клю­че­вых уз­лов обо­ру­до­ва­ния и с рук ра­бо­чих. А при про­из­вод­стве про­дук­ции ра­бо­тал по гра­фи­ку от­бо­ра проб — мо­ро­же­но­го поел вдо­воль. За­тем я пе­ре­шёл на ра­бо­ту в Мо­сво­до­ка­нал, в центр кон­тро­ля ка­че­ства воды, где мы за­ни­ма­лись ана­ли­зом проб воды на раз­ных ста­ди­ях очист­ки. Че­рез неко­то­рое вре­мя я пе­ре­ехал с се­мьёй в Туль­скую об­ласть, где на­хо­дит­ся огром­ная про­из­вод­ствен­ная пло­щад­ка аме­ри­кан­ской ком­па­нии Cargill. Это круп­ней­ший в Ев­ро­пе ин­ду­стри­аль­ный ком­плекс, со сво­ей ко­тель­ной, ар­те­зи­ан­ски­ми сква­жи­на­ми, сво­ей же­лез­но­до­рож­ной вет­кой. Там я пять лет воз­глав­лял мик­ро­био­ло­ги­че­скую ла­бо­ра­то­рию, а по­том мне за­хо­те­лось чего-то но­во­го. Я по­нял, что гон­ка ради того, что­бы ка­пи­та­ли­сты по­лу­ча­ли свою при­быль — не мое.

Я стал ду­мать, чем мне даль­ше за­нять­ся. У меня в се­мье мно­го пе­да­го­гов. Мама окон­чи­ла пед­вуз и 15 лет ра­бо­та­ла в шко­ле; отец был фи­зи­ком и стал школь­ным учи­те­лем в зре­лом воз­расте, в 40 лет. Ни­ко­гда не пред­став­лял себя школь­ным учи­те­лем, но в 36 лет я по­чув­ство­вал — сто­ит по­про­бо­вать. Так я на­шёл про­грам­му и со­об­ще­ство «Учи­тель для Рос­сии». Меня в моём ре­ше­нии очень под­дер­жал отец — он дав­но хо­тел, что­бы я по­шёл в эту про­фес­сию.

Шко­ла — очень драй­во­вое ме­сто. Здесь, на удив­ле­ние, не так мно­го ру­ти­ны. На­при­мер, тот же ла­бо­ра­тор­ный ана­лиз, кон­троль ка­че­ства — это очень за­про­це­ду­рен­ные вещи, всё де­ла­ет­ся стро­го по бук­ве ре­гла­мен­та, ни­ка­кое от­ступ­ле­ние недо­пу­сти­мо. В шко­ле тоже есть пра­ви­ла — но их рам­ки го­раз­до шире, и внут­ри них — огром­ная сво­бо­да дей­ствия и твор­че­ства. Мне нра­вит­ся моя ра­бо­та, и из об­ра­зо­ва­ния я ухо­дить не пла­ни­рую.

К сво­е­му про­фес­си­о­наль­но­му про­шло­му я вер­нул­ся во вре­мя школь­но­го лет­не­го ла­ге­ря. Мы сде­ла­ли для де­тей ла­бо­ра­то­рию и по­зна­ко­ми­ли их с аза­ми ла­бо­ра­тор­ной ра­бо­ты. Всё по-на­сто­я­ще­му: в пер­чат­ках и бе­лых ха­ла­тах, с пи­пет­ка­ми и чаш­ка­ми Пет­ри. Эта школь­ная ла­бо­ра­то­рия ста­ла боль­шим впе­чат­ле­ни­ем для де­тей, они до сих пор ее вспо­ми­на­ют.

До и во вре­мя ра­бо­ты в шко­ле: про­грам­мист в Ян­дек­се

Я ро­дил­ся в 1991 году в Там­бо­ве. Моя мама — учи­тель­ни­ца ма­те­ма­ти­ки в фи­зи­ко-ма­те­ма­ти­че­ском ли­цее, са­мом кру­том в Там­бо­ве. Пер­вые три клас­са я учил­ся в обыч­ной шко­ле, а по­том ро­ди­те­ли от­да­ли меня в этот ли­цей. Пом­ню, еха­ли по 40 ми­нут в одну сто­ро­ну в марш­рут­ке: я, моя мама-учи­тель­ни­ца, на­про­тив — зав.ка­фед­рой ма­те­ма­ти­ки, ря­дом учи­тель ин­фор­ма­ти­ки. Мо­же­те пред­ста­вить — пла­ка­ла вто­рая по­ло­ви­на марш­рут­ки.

У меня сме­щён­ное пред­став­ле­ние о школь­ном об­ра­зо­ва­нии — я по­чти не хо­дил на уро­ки, а с раз­ре­ше­ния ди­рек­то­ра го­то­вил­ся к олим­пи­а­дам. В ито­ге я по­лу­чил че­ты­ре ме­да­ли на Все­рос­сий­ской олим­пиа­де, и бла­го­да­ря это­му по­сту­пил на физ­тех в МФТИ на ка­фед­ру ин­тел­лек­ту­аль­но­го ана­ли­за дан­ных. Фор­маль­но я — спе­ци­а­лист в об­ла­сти ма­шин­но­го обу­че­ния и ис­кус­ствен­но­го ин­тел­лек­та.

По­сле тре­тье­го кур­са дру­зья по­зва­ли по­сту­пать в Шко­лу ана­ли­за дан­ных от Ян­дек­са. Я от­учил­ся там год и по­пал в ко­ман­ду Ян­декс.По­иск. По­след­ние семь лет я ра­бо­таю про­грам­ми­стом. Моя за­да­ча — де­лать так, что­бы на­хо­ди­лось нуж­ное и не на­хо­ди­лось ненуж­ное. Вме­сте с этим меня все­гда тя­ну­ло в пе­да­го­ги­ку. Впер­вые я по­про­бо­вал себя в ка­че­стве учи­те­ля на од­ной из лет­них школ в Там­бо­ве. Сна­ча­ла ез­дил на них как уче­ник, а по­сле 11 клас­са на­чал пре­по­да­вать. Так я про­во­дил свои сту­ден­че­ские лет­ние ка­ни­ку­лы.

Про про­грам­му «Учи­тель для Рос­сии» я узнал на фе­сти­ва­ле на «Стрел­ке». Сра­зу уво­лить­ся из Ян­дек­са и пе­ре­ехать в глу­бин­ку, как пред­ла­га­ет про­грам­ма, я не мог. То­гда я при­шёл к сво­е­му ру­ко­во­ди­те­лю и ска­зал, что хочу па­рал­лель­но ра­бо­тать в шко­ле. У нас сво­бод­ный гра­фик: глав­ное — хо­ро­шо и во­вре­мя вы­пол­нять свои за­да­чи. По­след­ний год я сов­ме­щаю ра­бо­ту в шко­ле с ра­бо­той в Ян­дек­се: при­ез­жаю утром к пер­во­му уро­ку, веду три-че­ты­ре уро­ка — и к обе­ду я уже в офи­се.

Во мне раз­ви­то чув­ство со­ци­аль­ной от­вет­ствен­но­сти: на­учи­ли меня, те­перь я дол­жен на­учить дру­гих. Мне ка­жет­ся, важ­но не толь­ко транс­ли­ро­вать де­тям раз­ные спо­со­бы изу­че­ния пред­ме­та, но и учить их по-раз­но­му смот­реть на мир во­круг и свою жизнь. Это по­важ­нее за­ко­нов тер­мо­ди­на­ми­ки. По­сле окон­ча­ния про­грам­мы я пла­ни­рую остать­ся в шко­ле ещё на два-три года — хочу до­ве­сти свой класс до кон­ца.

Я не кри­чу на де­тей, это прин­ци­пи­аль­но. Я так не могу, это не вхо­дит в мою «зону раз­ви­тия». Сей­час мно­го го­во­рят о со­зда­нии ком­форт­ной, без­опас­ной сре­ды для ре­бён­ка. Так пусть та­кая сре­да бу­дет хотя бы у меня на уро­ках. Ше­стой класс меня про­сит на них на­кри­чать, что­бы они за­мол­ча­ли. Я им на это го­во­рю: «Слу­шай­те, я кри­чу толь­ко в од­ном слу­чае — ко­гда про­шу об оста­нов­ке в марш­рут­ке».

Про­грам­ми­ро­ва­ние и пе­да­го­ги­ка по­мо­га­ют друг дру­гу. На­при­мер, я сде­лал про­грам­му, ко­то­рая сво­дит риск спи­сы­ва­ния в клас­се к ми­ни­му­му. Она ге­не­рит ин­ди­ви­ду­аль­ные ва­ри­ан­ты за­да­ний для каж­до­го уче­ни­ка: ме­ня­ет одно сло­во, зна­че­ние или чис­ло. Ко­гда в клас­се 32 че­ло­ве­ка, са­мо­му усле­дить за спи­сы­ва­ни­ем невоз­мож­но. А так и в ин­тер­не­те най­ти ре­ше­ние труд­нее, и спи­сы­ва­ют они непра­виль­но — не про­ве­ря­ют, что зна­че­ния в моих за­дач­ках дру­гие. Да, в ка­кой-то мо­мент они на­учат­ся спи­сы­вать гра­мот­но. И то­гда я буду счи­тать это сво­им ма­лень­ким успе­хом!

Мне нра­вит­ся идея, что всё боль­ше про­фес­си­о­на­лов с лю­бым бэк­гра­ун­дом, из раз­ных ин­ду­стрий идут ра­бо­тать в шко­лы. Если ты хо­чешь, что­бы в рос­сий­ской шко­ле было нор­маль­но — иди и де­лай. Воз­мож­но, ты го­тов сам встать у дос­ки. Воз­мож­но, ты го­тов под­дер­жать ка­кой-ни­будь школь­ный про­ект. Сей­час всё боль­ше лю­дей ра­бо­та­ют по сво­бод­но­му гра­фи­ку — и это поз­во­ля­ет им по­про­бо­вать себя в шко­ле. Мне ка­жет­ся, это — бу­ду­щее.

Я хочу, что­бы эта тен­ден­ция толь­ко уси­ли­ва­лась. Сей­час мой глав­ный про­ект свя­зан с ме­то­ди­че­ской под­держ­кой на­чи­на­ю­щих учи­те­лей фи­зи­ки. Про­ще го­во­ря — как не об­ла­жать­ся в свой пер­вый год в шко­ле. Если всё пой­дёт хо­ро­шо, то то­гда про­ект мож­но бу­дет рас­ши­рить — не толь­ко для на­чи­на­ю­щих учи­те­лей, но во­об­ще для всех же­ла­ю­щих. По­то­му что всё, что я де­лаю к уро­ку, я могу при­ме­нить ещё раз и пе­ре­дать дру­гим. Если я не могу про­ве­сти этот урок ещё раз, то то­гда это вре­мя, по­тра­чен­ное впу­стую.

До про­грам­мы: стар­ший на­уч­ный со­труд­ник в MMO­MAkids

Я ро­ди­лась в Ар­хан­гель­ской об­ла­сти, в неболь­шом по­сёл­ке Ка­ту­ни­но. Учи­лась сна­ча­ла в про­стой сред­ней шко­ле, по­том — в част­ном ли­цее. За­тем пе­ре­еха­ла в Пе­тер­бург — и вы­учи­лась на спе­ци­а­ли­ста по свя­зям с об­ще­ствен­но­стью. На тре­тьем кур­се по­ня­ла, что боль­ше все­го меня ин­те­ре­су­ют не ком­му­ни­ка­ции, а ис­кус­ство.

Ещё во вре­мя уче­бы я за­ня­лась сво­и­ми ху­до­же­ствен­ны­ми про­ек­та­ми, мно­го участ­во­ва­ла в вы­став­ках в Москве и Пе­тер­бур­ге. По­сле уни­вер­си­те­та пе­ре­еха­ла в Пет­ро­за­водск — там учи­лась резь­бе по де­ре­ву и ра­бо­та­ла в Му­зее изоб­ра­зи­тель­но­го ис­кус­ства. За­тем меня по­зва­ли в Мос­ков­ский му­зей со­вре­мен­но­го ис­кус­ства (ММО­МА). Там я ра­бо­та­ла над дет­ски­ми об­ра­зо­ва­тель­ны­ми про­грам­ма­ми: про­во­ди­ла экс­кур­сии и ма­стер-клас­сы, а под каж­дую но­вую вы­став­ку мы с кол­ле­га­ми при­ду­мы­ва­ли ин­клю­зив­ную про­грам­му.

В сво­ем ис­кус­стве я ста­ра­юсь го­во­рить о со­ци­аль­ных про­бле­мах, ко­то­рые меня бес­по­ко­ят. По­след­ний про­ект я де­ла­ла в арт-ре­зи­ден­ции Kvit­brakka в Нор­ве­гии. Я при­е­ха­ла в ма­лень­кий го­ро­док Бер­ле­вог на се­ве­ре Нор­ве­гии, там жи­вут все­го 900 че­ло­век, по­ста­ви­ла в раз­ных пуб­лич­ных ме­стах бок­сы; в ко­то­рые жи­те­ли го­ро­да опус­ка­ли за­пис­ки с рас­ска­зом о сво­их несча­стьях. На от­кры­тии вы­став­ки по­се­ти­те­ли вы­тя­ги­ва­ли одну из за­пи­сок, и по­том мы их им­про­ви­за­ци­он­но про­пе­ва­ли — ров­но столь­ко, сколь­ко длит­ся гимн Нор­ве­гии. Вто­рая часть про­ек­та была по­свя­ще­на руч­но­му тру­ду и пе­ре­про­из­вод­ству. Я со­би­ра­ла у жи­те­лей го­ро­да ста­рые, рва­ные вещи, с ко­то­ры­ми они не мог­ли рас­стать­ся. На этих ве­щах я остав­ля­ла по­сла­ния: што­па­ла, вы­ши­ва­ла изоб­ра­же­ния и фра­зы про труд. Одна жен­щи­на при­нес­ла мне ра­бо­чий фар­тук и ва­реж­ки сво­ей мамы. Её мама спа­са­ла пар­ти­зан во вре­мя вой­ны. Я вы­ши­ла на фар­ту­ке ци­та­ту из днев­ни­ков Анны Франк про труд. Ко­гда эта жен­щи­на при­шла на от­кры­тие вы­став­ки и по­лу­чи­ла об­рат­но вещи сво­ей мамы, она рас­пла­ка­лась. Все вещи я вер­ну­ла их вла­дель­цам — что­бы они смог­ли но­сить их в об­нов­лён­ном виде.

Спу­стя 10 лет по­сле уни­вер­си­те­та я осо­зна­ла, что важ­нее все­го для меня — го­во­рить про лю­дей. Имен­но по­это­му и ока­за­лась в про­ек­те «Учи­тель для Рос­сии». Ко мне в му­зей при­хо­ди­ло огром­ное ко­ли­че­ство де­тей, и я их вро­де бы чему-то учи­ла, но чаще все­го они были у меня час-пол­то­ра, и боль­ше мы не ви­де­лись. Я по­ня­ла, что уже не за­по­ми­наю де­тей, это ста­ло по­хо­же на кон­вей­ер, а мне было важ­но ви­деть ре­зуль­тат сво­ей ра­бо­ты, чув­ство­вать ди­на­ми­ку, жи­вой от­клик. Шко­ла — как раз та­кое ме­сто.

При этом я ре­ши­ла, что не хочу ра­бо­тать в сто­лич­ной шко­ле. В Москве у де­тей и так предо­ста­точ­но воз­мож­но­стей, что­бы по­лу­чать но­вые зна­ния. Их все­гда куда-то во­дят ро­ди­те­ли, в го­ро­де мно­го об­ра­зо­ва­тель­ных ме­ро­при­я­тий. Ко­гда я сама пе­ре­еха­ла из ма­лень­ко­го по­сёл­ка в Пе­тер­бург, я по­ня­ла, как мно­го я не знаю — и как мно­го зна­ют дети из ме­га­по­ли­са. Мне при­шлось прой­ти ги­гант­ский путь, что­бы про­сто на­вер­стать те зна­ния, ко­то­рые пе­тер­бург­ские ре­бя­та по­лу­чи­ли в сво­их шко­лах. Мне хо­те­лось бы упро­стить этот про­цесс для де­тей, ради ко­то­рых я ра­бо­таю. Со­кра­тить эту ди­стан­цию — неви­ди­мую из сто­лиц, но осо­бен­но ощу­ти­мую в глу­бин­ке.

В шко­ле я каж­дый день об­ща­юсь с детьми, вижу, ка­кое у них на­стро­е­ние. Я знаю про их про­бле­мы, что их ра­ду­ет и что пе­ча­лит. Это то, что я не смо­гу по­лу­чить на дру­гой ра­бо­те. За всю свою про­фес­си­о­наль­ную жизнь еще ни­ко­гда не чув­ство­ва­ла себя та­ким счаст­ли­вым и це­лост­ным че­ло­ве­ком.

В шко­ле мне было бы го­раз­до слож­нее без опы­та ра­бо­ты с детьми в му­зее. Часть сво­их му­зей­ных на­ра­бо­ток я ис­поль­зую сей­час на прак­ти­ке, адап­ти­рую под фор­мат школь­ных уро­ков. Ни­ко­гда не про­во­жу про­сто урок ри­со­ва­ния: ко­гда мы что-то ри­су­ем с уче­ни­ка­ми, мне важ­но дать де­тям тео­рию, про­ве­сти свя­зи с ми­ро­вым ис­кус­ством. Я хочу, что­бы зна­ния де­тей не были ото­рва­ны от ре­аль­но­го мира. Что­бы они по­ни­ма­ли, что есть ху­дож­ни­ки, ко­то­рые ри­со­ва­ли имен­но так, а не ина­че — и что они мо­гут так же.

В моей шко­ле нет раз­го­во­ров, что ИЗО — ненуж­ный пред­мет. Здесь всё ров­но на­обо­рот: у нас две ке­ра­ми­че­ские ма­стер­ские и че­ты­ре му­зея. Мои дети бу­дут участ­во­вать в про­ект­ной шко­ле со­вре­мен­но­го ис­кус­ства «Кас­кад», ез­дить на про­филь­ные ре­ги­о­наль­ные кон­фе­рен­ции. Дети сами под­хо­дят ко мне и спра­ши­ва­ют: «А мож­но мы на­пи­шем ис­сле­до­ва­тель­скую ра­бо­ту на тему граф­фи­ти?».

Я чув­ствую себя счаст­ли­вым че­ло­ве­ком, по­то­му что за­ни­ма­юсь тем, что люб­лю. Я мно­го ра­бо­таю и по­сле шко­лы — де­лаю ил­лю­стра­ции для дет­ской кни­ги. Шко­ла это и не со­всем ра­бо­та для меня, а, ско­рее, стиль жизнь. Ни­ко­гда не делю ис­кус­ство на «моё» и «не моё». Шко­ла — это тоже про ис­кус­ство. Го­то­вясь к уро­кам, я все­гда узнаю что-то но­вое для себя, что мо­жет стать иде­ей для бу­ду­щих про­ек­тов. К каж­до­му уро­ку я ри­сую. Это всё — ис­кус­ство. С детьми не бы­ва­ет «не ис­кус­ства».