Дарья Вениславичева окончила Полиграфический институт (МГУП), а потом поступила в ГИТИС на специальность «артист музыкального театра». Она рассказала «Цеху», как искала работу в опере, а столкнулась с продажей ролей и платными кастингами, которые часто выдают за мастер-классы.
Заплати взнос и пой спокойно
Цена роли на европейских стажировках достигает нескольких тысяч евро, включая подготовку, а именно уроки вокала и актерского мастерства. Учитывая сумму, предполагается, что ты точно выступишь в обещанном амплуа. В Москве тоже существует подобная программа, одно из агентств организует ее на камерной сцене главного оперного театра страны. По отзывам знакомых певцов, перед оплатой взноса (плюс-минус тысяча долларов, в зависимости от роли) проводятся заочный и очный кастинги, гарантирующие выступление всех составов в рамках лаборатории.
Перед окончанием ГИТИСа я решила опыта ради съездить на аналогичную стажировку за границу. Нашла недорогой вариант — Болгария, 900 евро, три недели мастер-классов и участие в одном из четырех спектаклей с оркестром на исторической сцене оперного театра Варны, третьем по величине городе страны. Организатором выступало международное концертное агентство, которое базируется в Италии. Я отправила свое резюме вместе с видеозаписями и получила поздравление: «Дорогая Дарья, вы приглашены на роль Берты в оперу Россини „Севильский цирюльник“! Оплатите взнос в течение двух недель, иначе роль достанется другой певице».
Разочарованные «Церлины»
Решившись на эту авантюру, я оплатила взнос, получила визу, выучила роль, разобралась с жильем и авиабилетами (дорога и проживание, естественно, в стоимость не входили). По приезде меня и ещё сто с лишним человек со всего мира от Австралии до Мексики ждал сюрприз — по четыре-шесть человек на одну роль при наличии только двух составов исполнителей, утреннего и вечернего. Начались подковерные интриги, слезы, нервы. Многие участники теряли уверенность в себе: «Церлины» и «Дон-Жуаны», которые чувствовали, что к ним неблагосклонны, ходили разочарованными. Произошли перетасовки в режиссерском и дирижерском составах, часть команды и студентов вышли из программы со скандалом, написав официальное письмо. Также ходили слухи об аресте одного из организаторов после заявления участников о невыполнении условий. Правда, договоры мы не подписывали: после оплаты нам выслали лишь письма, подтверждающее участие.
Допустим, 900 евро заплачено за мастер-классы. Конечно, среди безумного конвейера получасовых уроков были и дельные, но их можно пересчитать по пальцам. Не говоря уже о постоянных отменах и переносах занятий. Главная загвоздка в другом: изначально каждому из нас предложили роль, и это обещание для многих осталось невыполненным.
Сцена или нервный срыв?
Удивительно, но роль я все-таки получила. Пришлось надавить на организаторов, чтобы мне дали возможность прослушаться у дирижёра-итальянца, который впоследствии благословил меня на участие в утреннем спектакле. Если бы я этого не сделала, в обоих составах сыграла бы напористая американка со звонкой, «опереточной» манерой исполнения и внешностью характерной героини — организаторам, вероятно, это показалось более убедительным. А вот скромная китаянка, обучающаяся вокалу в Гамбурге, тихо сошла с дистанции и возможности выступить не получила — как, впрочем, и многие другие.
Поскольку на роль меня утвердили в последний момент, мне так и не досталось репетиции с оркестром: ориентироваться пришлось на ходу. Это добавило нервозности, ведь раньше с таким количеством музыкантов на профессиональной сцене я не выступала. В целом, спектакль, несмотря ни на что, прошел успешно. Отсутствие большого количества репетиций нам, актерам утреннего состава, в какой-то степени даже сыграло на руку, сделав игру более живой и органичной. Но после закрытия занавеса стало понятно, какое это было психологическое испытание. Полученный опыт действительно оказался бесценным. Правда, подарил он не вдохновение, а желание поберечь свою нервную систему.
Талантливая коммерция и погоня за форматом
Начинающему оперному певцу нужно быть готовым к испытаниям — как для психики, так и для кошелька. В той же Москве есть агенты, предлагающие прослушаться за деньги. Бывает, что за десятиминутный «мастер-класс» под маркировкой а-ля «первый из трех туров прослушивания в молодёжную программу Римской оперы» ты платишь 3-5 тысяч рублей. Хочется, конечно, верить, что кому-то участие в подобных мероприятиях помогло для успешного старта карьеры, но на деле это типичный бизнес с сопутствующими любой коммерции целями.
Музыкальные артисты продолжают хвататься за любой шанс, чтобы куда-то пристроиться. Неудивительно, ведь в театрах открытые прослушивания в труппу проводятся редко, и на них, как правило, съезжаются толпы надеющихся получить хоть какую-то работу, даже если ежемесячная зарплата — 20-40 тысяч рублей. В моей практике был случай, когда оперный театр одного из крупнейших российских городов публично пригласил на кастинг певиц со всей страны (дорогу и проживание они, естественно, оплачивали сами), а потом не взял в штат ни одну из кандидаток. Позже поползли слухи, что грядет некое «закрытое» прослушивание, в котором примут участие люди по рекомендации.
Атмосфера открытых кастингов в музыкальных театрах напоминает ипподром. Во главе угла стоят технические характеристики голоса, соответствие формату и типажу для определенных ролей. Перечисленное вполне объяснимо с точки зрения репертуарных и коммерческих задач театра. Однако понять, соответствуешь ли ты всем параметрам, очень сложно, учитывая субъективность каждой судейской комиссии и различные ограничения, вплоть до возрастных. Так, например, в Свердловском театре музыкальной комедии к кастингу допускаются женщины исключительно до 23 лет, у меня есть подтверждающее эту информацию письмо.
Всё ради искусства
Что остаётся делать тому, кого не взяли в театр, а острое желание выходить на сцену осталось? Идти работать в другую сферу, например преподавание, и… участвовать в постановках бесплатно. Из-за такого выгодного со стороны артистов предложения в театральной среде активно практикуется «работа в удовольствие», «ради искусства» или «для практики». Например, этой осенью модный столичный театр объявил набор волонтёров, которые должны были две недели бесплатно носить шестикилограммовые конструкции за возможность поучаствовать в премьере современной оперы и бонус в виде приглашения на несколько спектаклей. У организаторов перформансов такие кличи вообще в порядке вещей.
Тяга юных дарований к музыкальному театру вполне объяснима: чувствовать себя звездой, стоя на подмостках среди ярких декораций в макияже и красивом костюме, гораздо приятнее, чем отрабатывать смену на заводе или сидеть в офисе с 9:00 до 18:00. Быть драматическим артистом — это, конечно, тоже здорово, но требует большей интеллектуальной включенности, тогда как обучение академическому вокалу можно сравнить со спортом. Кроме того, опера — это сейчас крайне модно и элитарно. В профессию приходят продолжатели творческих династий, дети влиятельных представителей бизнеса и политики. Вложения в будущую звезду и без платных стажировок требуются немалые, прежде всего на частные уроки. Есть вокальные коучи, которые берут за «сеанс» $200. Пока юные таланты готовы любимыми способами прорываться на большую сцену, рынок будет только развиваться.
