«У меня нет диплома, но мне доверяют». Как Линор Горалик* совмещает маркетинг, литературу, преподавание и медиа

Се­го­дня на­ли­чие несколь­ких про­фес­сий или ис­точ­ни­ков за­ра­бот­ка — не при­хоть мак­си­ма­ли­ста, а тре­бо­ва­ние жиз­ни. Но не всем уда­ет­ся эф­фек­тив­но рас­пре­де­лить свое вре­мя и ре­шить­ся сра­зу на несколь­ко про­ек­тов. В но­вой руб­ри­ке «slash» мы де­лим­ся ис­то­ри­я­ми лю­дей, ко­то­рые смог­ли встро­ить в свою жизнь прин­ци­пи­аль­но раз­ные за­ня­тия. Ли­нор Го­ра­лик* (вне­се­на в ре­естр ино­аген­тов ре­ше­ние Ми­ню­ста РФ — Прим. «Цех») — по­этес­са и пи­са­тель­ни­ца, кон­суль­тант-мар­ке­то­лог, пре­по­да­ва­тель­ни­ца тео­рии моды и мар­ке­тин­га, а так­же глав­ный ре­дак­тор Post­Post.Me­dia. Се­го­дня она жи­вет на два го­ро­да и пре­по­да­ет не толь­ко в Рос­сии, но и за ру­бе­жом. В ин­тер­вью «Цеху» Ли­нор рас­ска­за­ла о том, как быст­ро пе­ре­клю­чать­ся на про­ек­ты из раз­ных сфер и бо­роть­ся с син­дро­мом са­мо­зван­ца.

IT и мар­ке­тинг

В Беер-Шев­ском уни­вер­си­те­те я изу­ча­ла com­puter sci­ence и ра­бо­та­ла по спе­ци­аль­но­сти уже во вре­мя уче­бы. Из­ра­иль­ские уни­вер­си­те­ты очень до­ро­гие, по слож­ной бю­ро­кра­ти­че­ской при­чине уче­бу мне не опла­чи­ва­ли, — вот я и под­ра­ба­ты­ва­ла про­грам­ми­стом, что­бы опла­чи­вать обу­че­ние. Уни­вер­си­тет я не за­кон­чи­ла (и зря), поз­же на­ча­ла ра­бо­тать в IT-про­да­жах, а за­тем ушла в мар­ке­тинг. Это вполне ти­пич­ное раз­ви­тие ка­рье­ры, тут нет ни­че­го нестан­дарт­но­го. В Из­ра­и­ле я ра­бо­та­ла и в стар­та­пах, и в круп­ных ком­па­ни­ях. Я не по­лу­ча­ла до­пол­ни­тель­но­го мар­ке­тин­го­во­го об­ра­зо­ва­ния (и очень жаль), но мо­е­го опы­та про­грам­ми­ро­ва­ния и про­даж бо­лее или ме­нее хва­та­ло на то, что­бы де­лать пер­вые мар­ке­тин­го­вые ра­бо­ты.

Мар­ке­тинг — это спе­ци­аль­ность, ко­то­рой ты учишь­ся каж­дый день: я по­счи­та­ла, что се­го­дня, что­бы сле­дить за про­ис­хо­дя­щим в двух ин­те­ре­су­ю­щих меня об­ла­стях, мар­ке­тин­ге и моде, я тра­чу пол­то­ра-два часа каж­дый ра­бо­чий день на чте­ние но­во­стей, ста­тей и ис­сле­до­ва­ний. Это как ми­ни­мум 10 ча­сов чте­ния в неде­лю.

В 2000 году я пе­ре­еха­ла в Моск­ву, что­бы со­зда­вать учеб­ный центр в «Сту­дии Ле­бе­де­ва». Нуж­но было за­ло­жить все про­цес­сы и вы­стро­ить стра­те­гию цен­тра. И, ко­неч­но, я еха­ла в Моск­ву, что­бы пи­сать на рус­ском язы­ке: то­гда моя пер­вая книж­ка уже вы­шла в Рос­сии, и мне хо­те­лось жить там, где жи­вет рус­ский язык. По­сле ра­бо­ты в сту­дии на­сту­пил пе­ри­од, ко­гда мне было неко­то­рое вре­мя важ­но толь­ко пи­сать, и я за­ни­ма­лась эс­се­и­сти­кой и ре­дак­тор­ской ра­бо­той в из­да­ни­ях «Гра­ни.ру» и «Week­end.ru», мно­го пи­са­ла в гля­нец, — но мар­ке­тин­го­вой ра­бо­ты не хва­та­ло, и я вер­ну­лась к этой спе­ци­аль­но­сти.

©

Миша надь / цех

---

Пре­по­да­ва­ние

Ос­нов­ная тема, с ко­то­рой я ра­бо­таю в об­ла­сти тео­рии моды, это по­все­днев­ный ко­стюм: меня все­гда боль­ше ин­те­ре­со­ва­ло то, как люди вза­и­мо­дей­ству­ют с по­все­днев­ной одеж­дой, чем, на­при­мер, во­про­сы «вы­со­кой» моды. Вто­рая тема, с ко­то­рой я ра­бо­таю по мере сил, — это тема транс­грес­сии в ко­стю­ме: я пы­та­юсь по­нять, как воз­ни­ка­ют пра­ви­ла во всем, что ка­са­ет­ся одеж­ды, как люди вза­и­мо­дей­ству­ют с эти­ми пра­ви­ла­ми, как их на­ру­ша­ют — и так да­лее. По­во­рот­ным мо­мен­том для меня ста­ло пред­ло­же­ние жур­на­ла «Но­вое ли­те­ра­тур­ное обо­зре­ние» на­пи­сать ста­тью об одеж­де 1990-го года к их зна­ме­ни­то­му двой­но­му но­ме­ру про этот са­мый год: до это­го я несколь­ко лет, по мере сво­их неболь­ших сил, учи­ла себя этой дис­ци­плине, и в ре­дак­ции зна­ли о моем ин­те­ре­се. Ста­тья вы­шла под за­го­лов­ком «Ан­тре­со­ли па­мя­ти» — это была моя пер­вая круп­ная пуб­ли­ка­ция, свя­зан­ная с ко­стю­мом.

Я ра­бо­таю с жур­на­лом «Тео­рия моды» фак­ти­че­ски с мо­мен­та его воз­ник­но­ве­ния, и для меня это огром­ная честь. Наш глав­ный ре­дак­тор — вы­да­ю­щий­ся че­ло­век Люд­ми­ла Аля­бье­ва — со­зда­ла первую в стране ма­ги­стра­ту­ру по тео­рии моды в Ша­нин­ке («Ин­ду­стрия моды: тео­рии и прак­ти­ки» — Прим. «Цеха») и при­гла­си­ла меня чи­тать там курс. Это было для меня огром­ным по­дар­ком. Несколь­ки­ми го­да­ми рань­ше мне пред­ло­жи­ли чи­тать ввод­ный курс лек­ций по тео­рии моды в ИГИ­ТИ в Выш­ке (Ин­сти­тут гу­ма­ни­тар­ных ис­то­ри­ко-тео­ре­ти­че­ских ис­сле­до­ва­ний име­ни А. В. По­ле­та­е­ва — Прим. «Цеха»). Его я чи­таю уже семь лет. И, ко­неч­но, у меня страш­ный син­дром са­мо­зван­ца, и мне с этим очень тя­же­ло: у меня нет ни­ка­ко­го фор­маль­но­го об­ра­зо­ва­ния в этой об­ла­сти. Я дико мед­лен­но сдаю ста­тьи, по две­сти раз все об­ду­мы­вая и по пять­сот про­ве­ряя; я все­гда очень дол­го го­тов­люсь к лек­ци­ям, бо­ясь, что я чего-то не по­ни­маю и не знаю (и так оно, ко­неч­но, и есть). И я все­гда, соб­ствен­но, аб­со­лют­но го­то­ва к тому, что я буду чего-то не знать, не по­ни­мать и, мо­жет быть, буду не пра­ва, — и что мои уче­ни­ки во вре­мя, ска­жем, се­ми­нар­ской ра­бо­ты в Ша­нин­ке бу­дут меня мно­го­му учить.

То же са­мое про­ис­хо­дит и с пре­по­да­ва­ни­ем мар­ке­тин­га в Сток­гольм­ской шко­ле эко­но­ми­ки (в его риж­ском от­де­ле­нии) и в Ме­диа-ин­сти­ту­те FOJO при уни­вер­си­те­те Кар­ла Лин­нея: у меня нет ди­пло­ма, но мне до­ве­ря­ют. Это в выс­шей сте­пе­ни лест­но для меня, но ино­гда, пе­ред на­ча­лом оче­ред­но­го кур­са для сту­ден­тов про­грам­мы MBA, я от стра­ха не могу за­снуть. А утром за­хо­жу в класс и сра­зу же го­во­рю: «До­ро­гие кол­ле­ги! Я не тео­ре­тик, а прак­тик. Глав­ное, что я у меня есть и чем я буду ста­рать­ся по­де­лить­ся с вами — это мой опыт ра­бо­ты с очень раз­ны­ми про­ек­та­ми и брен­да­ми, — я по­ста­ра­лась мак­си­маль­но его си­сте­ма­ти­зи­ро­вать. Курс, ко­то­рый я со­би­ра­юсь чи­тать, это курс о том, как мне до сих пор уда­ва­лось ре­шать опре­де­лен­ные прак­ти­че­ские за­да­чи и о том, ка­кие вы­во­ды мне до­ве­лось из это­го сде­лать, и я на­де­юсь, что это ока­жет­ся для вас по­лез­ным, — как для меня, без со­мне­ния, ока­жут­ся по­лез­ны­ми ваши ком­мен­та­рии, до­пол­не­ния, кей­сы и во­про­сы». Сту­ден­ты — это не дети, ко­то­рые при­шли меня по­слу­шать, раз­ве­сив уши. Их вклад мо­жет ока­зать­ся не ме­нее цен­ным, чем мой. Я при­хо­жу с этой уста­нов­кой, и она, на мой взгляд, до сих пор ра­бо­та­ла, — по край­ней мере, для меня.

Post­Post.Me­dia

Меня до дро­жи ин­те­ре­су­ет част­ная жизнь, — неда­ром я ра­бо­таю, на­при­мер, имен­но с те­мой по­все­днев­но­го ко­стю­ма. В по­след­ние два­дцать лет я ча­сто де­ла­ла под­бор­ки част­ных ис­то­рий на опре­де­лен­ные темы для сво­их мар­ке­тин­го­вых кли­ен­тов (это на­зы­ва­ет­ся UGC — User-Gen­er­ated Con­tent) и для раз­ных ме­диа, — от Сно­ба до Colta. В ка­кой-то мо­мент меня на­ча­ла му­чить мысль, что я хочу сде­лать ме­диа, ко­то­рое бу­дет ра­бо­тать толь­ко в этом фор­ма­те — и со­хра­нять как мож­но боль­ше та­ких ис­то­рий. Я зна­ла, как оно бу­дет на­зы­вать­ся, — и еще я зна­ла, что оно бу­дет аб­со­лют­но «не про циф­ры». Что­бы на­гнать тра­фик, нуж­но было пуб­ли­ко­вать ко­рот­кие под­бор­ки а-ля «пять луч­ших ис­то­рий о…», — то­гда бы пуб­ли­ка­ции рас­хо­ди­лись ви­рус­но и чи­та­лись лег­ко: «жиза», «ржа­ка» или, на­обо­рот, «сижу, реву». Но мне это было не нуж­но, — и мы пуб­ли­ку­ем под­бор­ки, в ко­то­рых мо­жет быть за две­сти ис­то­рий, — даже если это очень слож­но чи­тать, — по­то­му что со­хра­не­ние па­мя­ти — глав­ная идея Post­Post.Me­dia.

Я не ис­ка­ла ин­ве­сто­ров для про­ек­та и была го­то­ва де­лать его «из сво­е­го кар­ма­на». На­ли­чие ин­ве­сто­ра озна­ча­ло бы, что ему бу­дут важ­ны по­ка­за­те­ли про­ек­та и воз­врат ин­ве­сти­ций. Это пра­виль­но, так и долж­но быть, но мне это не под­хо­дит. У меня есть пре­крас­ная ко­ман­да, часть ко­то­рой ра­бо­та­ет во­лон­те­ра­ми: ре­дак­тор и млад­ший ре­дак­тор. Без них этот про­ект был бы невоз­мо­жен, — и еще у нас бы­ва­ют пре­крас­ные ком­мер­че­ские парт­не­ры, — ИКЕА, Lam­oda, «Ман­го Стра­хо­ва­ние», — и со­труд­ни­че­ство с ними нам страш­но важ­но. Post­Post.Me­dia от­ни­ма­ет мно­го сил, но этот про­ект мне очень ва­жен, и силы на­хо­дят­ся.

©

Unsplash

---

Дис­ци­пли­на и пла­ни­ро­ва­ние

Я ста­ра­юсь вы­став­лять себе ка­кие-то чет­кие дис­ци­пли­нар­ные рам­ки: в буд­ни я встаю в шесть утра; мой день на­чи­на­ет­ся с ве­де­ния morn­ing pages — так на­зы­ва­е­мых «утрен­них стра­ниц», где я ста­ра­юсь разо­брать­ся с мыс­ля­ми, ко­то­рые ме­ша­ют мне, вол­ну­ют или раз­дра­жа­ют. По­сле это­го я два часа пишу тек­сты, — ста­тьи или книж­ку. За­тем на­чи­наю ра­бо­тать, — мар­ке­тинг, Post­Post.Me­dia, блог про моду Fash­ion.That, при­мер­но раз в неде­лю — Заяц ПЦ, чте­ние про моду и про мар­ке­тинг, до­маш­ние дела; я живу по до­воль­но жест­ким спис­кам дел; не уве­ре­на, что это хо­ро­шо, но ина­че я не умею.

Для пла­ни­ро­ва­ния я мно­го лет на­зад раз­ра­бо­та­ла свою си­сте­му — это таб­ли­цы в Ex­cel, где за каж­дый день от­ве­ча­ет стол­бец, а дела пи­шут­ся в стро­ки, а пла­ни­ро­ва­ние встреч — это Google-ка­лен­дарь. Я ста­ра­юсь де­лать так, что­бы спи­сок за­кан­чи­вал­ся каж­дый день, и не люб­лю пе­ре­но­сить важ­ные дела на зав­тра, — но, есте­ствен­но, все рав­но пе­ре­но­шу, при­чем очень ча­сто. Ну и ло­жусь я срав­ни­тель­но рано, — ча­сов в де­сять-один­на­дцать.

Муль­ти­за­дач­ность и вы­го­ра­ние

Мне по­вез­ло: мне срав­ни­тель­но лег­ко да­ют­ся пе­ре­хо­ды от од­но­го типа ра­бо­ты к дру­го­му в те­че­ние дня, я быст­ро пе­ре­клю­ча­юсь с за­да­чи на за­да­чу. Тут нет ни­ка­кой моей за­слу­ги, и я пре­крас­но знаю, что если бы не это ве­зе­ние, я бы не смог­ла ве­сти тот об­раз жиз­ни и за­ни­мать­ся той ра­бо­той, ко­то­рой за­ни­ма­юсь сей­час. Но при­сту­пы уста­ло­сти, гра­ни­ча­щей с вы­го­ра­ни­ем, ко­неч­но, слу­ча­ют­ся у меня по­сто­ян­но, по­то­му что не ра­бо­тать я по­чти не умею, а в по­сто­ян­ной ра­бо­те ни­че­го хо­ро­ше­го нет. Как я справ­ля­юсь? Ко­гда как. Ино­гда очень пло­хо (ча­сто). В ка­ких-то си­ту­а­ци­ях вы­бо­ра нет: толь­ко дис­ци­пли­на. Ко­гда ты кон­суль­тант, у тебя есть от­вет­ствен­ность пе­ред кли­ен­та­ми; твои труд­но­сти ка­са­ют­ся толь­ко тебя. Ты не мо­жешь ска­зать, на­при­мер, круп­ной фи­нан­со­вой ком­па­нии, ко­то­рой ты раз­ра­ба­ты­ва­ешь стра­те­гию и на­би­ра­ешь мар­ке­тин­го­вый от­дел: «Из­ви­ни­те, я вы­го­ре­ла. Мне на­пле­вать на ваш за­пуск и про­дукт. Я пой­ду». При­хо­дит­ся справ­лять­ся и сил­ком за­став­лять себя де­лать то, что нуж­но (ино­гда мень­ше, чем пла­ни­ро­ва­лось, ино­гда в бо­лее ща­дя­щем ре­жи­ме). Бо­ну­са тут два: не де­лать ра­бо­ту, ко­то­рую дол­жен сде­лать, тоже му­чи­тель­но (стыд, фруст­ра­ция, чув­ство, что под­вел, чув­ство по­ра­же­ния, — от это­го ни­ко­му хо­ро­шо не бы­ва­ет); ну и если спра­вил­ся, мож­но немнож­ко по­быть мо­лод­цом. Ино­гда это очень тя­же­ло — но та­кая про­фес­сия. Се­го­дня по­лу­чи­лось, с бо­жьей ми­ло­стью, зав­тра тоже как-то спра­вим­ся.

Если же го­во­рить о муль­ти­за­дач­но­сти (не знаю, на­сколь­ко этот тер­мин при­ме­ним ко мне, я ред­ко ре­шаю две за­да­чи од­но­вре­мен­но, я ско­рее в неко­то­рые дни ре­шаю ка­кой-то срав­ни­тель­но боль­шой объ­ем раз­ных за­дач) — пока что я кое-как справ­ля­юсь, а что бу­дет даль­ше — не знаю. С од­ной сто­ро­ны, есть люди, ко­то­рые пол­но­стью по­гло­ще­ны од­ной за­да­чей, и у них это по­лу­ча­ет­ся по­тря­са­ю­ще. С дру­гой — мне очень нра­вит­ся, что мы ока­за­лись в рам­ках ци­ви­ли­за­ции, ко­то­рая поз­во­ля­ет че­ло­ве­ку за­ни­мать­ся боль­ше, чем од­ним про­ек­том и это пе­ре­ста­ло вос­при­ни­мать­ся как «ме­та­ния». О та­ких лю­дях боль­ше не го­во­рят, что они «пры­га­ют с од­но­го на дру­гое». Та­кой об­раз жиз­ни есть, он по-сво­е­му про­дук­ти­вен (хотя и не без из­дер­жек и недо­стат­ков, ра­зу­ме­ет­ся) и мо­жет при­но­сить че­ло­ве­ку сча­стье. Я рада, что мы пе­ре­ста­ли его осуж­дать. Это ка­жет­ся мне пре­крас­ной чер­той но­во­го вре­ме­ни.