В 2024 году одной из самых громких новинок российского книжного рынка был роман «Лес» — о двух москвичках, заблудившихся в карельских дебрях. О своей дебютной книге Светлана Тюльбашева рассказала много. А вот о том, как написать бестселлер, в основное время работая продакт-менеджером в швейцарском стартапе — не очень. Об этом с ней и поговорили.
С физфака — в маркетинг и IT
Я мечтала работать в рекламе, поэтому вскоре после того, как закончила физфак МГУ — у меня в семье уважали фундаментальное образование, а физика мне давалась чуть лучше, чем все остальное, — пошла в агентство. Через полгода я поняла, что не хочу там работать, и ушла в IT-компанию в отдел маркетинга. Потом мне предложили перейти в продакт-менеджмент. В то время этого направления как отдельной IT-профессии на российском рынке по сути не существовало, так что я боялась, что после этой работы мне будет просто нечем заниматься. Но нет, профессия появилась и продакт-менеджментом я занимаюсь последние 9 лет.
Продакт-менеджмент — страшно интересная профессия. Думаю, самая интересная из всех, что вообще есть в IT. Но при этом очень тяжелая. Так что у меня смешанные чувства. В плохие дни я думаю: «Будь проклят тот день, когда я вообще в это полезла — нужно было становиться разработчиком». В хорошие дни я думаю, что занимаюсь самой увлекательной работой в мире.
Продакт должен понимать три направления работы. Первое — рынок и продукт. Чего хотят люди, какой продукт мы можем им предложить. Второе — бизнес. На чем мы в итоге заработаем? И третье — процессы внутри компании. Как реализовать то, что нам нужно сделать?
Довольно долго, вплоть до 2022 года, я работала в России. Здесь искать работу всегда было просто, обычно этот процесс не занимал больше двух недель. На международном рынке в Европе, куда я решила перебраться, требования сильно отличаются, и найти работу значительно сложнее: на поиски первой должности у меня ушло около полугода.
Если в России от продакта ждут высокого уровня хард скиллов, то в Европе в большем почете «мягкие» навыки. Работодатели хотят, чтобы у идеального кандидата был опыт работы в мультинациональной компании — здесь таких больше, чем в России, а потому и выше риск, что многие проблемы будут возникать на почве недопонимания. Опыт у всех разный, как и стили мышления, способы аргументации. Продакт должен уметь не переругаться со всей командой. В России можно переругаться со всеми, но главное — предоставить результаты.
Совмещать две сферы
Продакт-менеджмент и писательство — совсем разные занятия. Продакт — человек, который должен понять, что нужно рынку. С книгами это так не работает. Не думаю, что хотя бы одна хорошая книга была написана по результатам анализа «что нужно рынку».
Возможно, опыт в продакт-менеджменте помогает мне в том, что я довольно организованная и системная. Я могу решить, что каждый день пишу столько-то страниц, и реально это делать. Но, возможно, я менеджмер, потому что я такая сама по себе, а не потому что меня этому научили.
Опыт в продакт-менеджменте помогает уже после того, как книга издана. Он дает представление о том, как работает PR, как он не работает, как читать отзывы и какие из них важны, а какие — нет.
Когда я закончила «Лес», с его изданием все оказалось даже проще, чем я думала. Я завершила текст, отправила его в несколько издательств. Мне ответил «Дом историй» — книгу отредактировали и опубликовали.
Я не думала, что столько людей читают книги. Я ждала, что «Лес» прочитают мои знакомые и 100 подписчиков телеграм-канала, на этом все. У меня было ощущение, что есть большой сегмент людей, которые читают любовные романы или детективы, и небольшой, читающий «большую» литературу. «Лес» не вписывается ни туда, ни туда — откуда у него возьмется аудитория? До сих пор удивляюсь, откуда взялись все эти люди, которые читают и обсуждают книгу.
Мне довольно часто пишут читатели, в основном — с вопросами по сюжету. «Лес» достаточно сложно устроен, и там есть детали, которые люди не понимают. Поэтому приходят уточнять, переспрашивать, что я имела в виду. Сначала я отвечала очень подробно, а теперь перестала — решила, что неправильно навязывать свою авторскую позицию и говорить, что как надо интерпретировать. Пусть у каждого будет свой «Лес».
Как стать профессиональным писателем
Я называю себя не писательницей, а называю автором «Леса», при этом отделяя «Лес» от себя. Например, «Лес» выиграл премию «Сноба» — это он выиграл, а не я. У меня есть классная книжка, и вот она — молодец.
На днях я думала, что нужно для того, чтобы начать называть себя именно писательницей. Черт знает. Может должно быть несколько книг, может нужно жить на доходы от них — все-таки «писатель» звучит именно как профессия. С другой стороны, не думаю, что в этом деле возможна карьера в классическом понимании. Да, в какой-то момент несколько изданных хороших книг могут начать приносить ощутимые деньги, но это не то, что можно спрогнозировать.
Например, на «Лесе» я заработала значительно больше, чем обычно зарабатывают люди на дебютных книгах. При этом по российским меркам у меня очень высокая зарплата продакта, и доходы от «Леса» с ней даже близко не сопоставимы. Так что, если отвечать на вопрос о возможности жить только на доходы от книги, скажу так: можно, если переехать в деревню под Екатеринбургом и завести корову. А чтобы жить в Барселоне, как я сейчас, на доходы от книг, нужно быть Алексеем Ивановым или Александрой Марининой. В общем, либо очень большим писателем, либо очень популярным серийщиком.
До сих пор у меня нет ни одного знакомого писателя и даже ни одного знакомого, который работает в окололитературном мире. Хотя нет. С одной девушкой, которая пишет и иллюстрирует детские книги, я познакомилась случайно — мы вместе играем в падел-теннис и где-то после 10 матча вдруг выяснили, что обе пишем. Литературного агента у меня тоже нет.
Сейчас я работаю над новой книгой. Мне интересно, какой она будет в итоге, понравится она мне или не очень, получится ли ее написать. «Лес» был интересный, экспериментальный, и сейчас я тоже пишу что-то интересное, экспериментальное, но другое — мне интересно, что из этого получится. При этом иногда я с раздражением думаю о том, что прибежит аудитория, которая читала «Лес», и скажет: «А вот „Лес“ был лучше, он мне больше понравился, а это не то…». Хотя совершенно очевидно, что я не напишу второй «Лес», и никто его не напишет. Потому что каждая книга существует в единичном экземпляре.
Что поможет написать первую книгу
До того, как я написала «Лес», у меня была иллюзия, что можно дорасти до того, чтобы написать книгу. Вот надо долго жить, и в какой-то момент я преисполнюсь мудростью, на меня польется волшебный свет, и я стану писателем.
Другая фантазия из этой же серии — что мне в голову придет великолепная идея, как у Джоан Роулинг с «Гарри Поттером», которая ехала в поезде и вдруг — бабах! — Хогвартс.
Так не бывает.
Писательство — это ремесло. В процессе работы над «Лесом» я довольно сильно офигела от того, насколько это «сложно. Когда начинаешь писать, понимаешь, что этому нужно учиться. Вот прямо не теоретически, а на практике. У тебя возникают проблемы со сценами, диалогами, чем-то еще. Становится ясно, что учиться нужно долго, и тогда будет получаться.
При этом я не верю в литературные школы. Не думаю, что они могут дать что-то такое, чего не дадут две книжки о том, как написать бестселлер. Когда я делаю перерыв от художественной литературы, читаю очередную книжку о писательстве и прочла уже пару десятков точно. Могу посоветовать по крайней мере три:
- «На затравку», Чак Паланик.
- «Как писать книги», Стивен Кинг.
- «Как написать зажигательный роман», Дональд Маас.
Писать в литературных школах, на мой взгляд, не учат, но там можно познакомиться с людьми, которые тоже хотят писать или уже что-то написали. Поэтому для людей, которым важно находиться в комьюнити, это хороший вариант. Мне это совершенно не важно, так что я не планирую учиться в таких школах.
Чтобы научиться писать, нужно писать. Иначе это не работает, само это не придет. Начинай писать сейчас, и рано или поздно у тебя станет получаться лучше.