О современном искусстве существует очень много стереотипов. Например — чтобы понять его, нужно обязательно прочитать тонну сложной литературы с серьезным лицом. Но иногда искусство — это просто весело. Магистранты программы Музея «Гараж» и НИУ ВШЭ «Практики кураторства в современном искусстве» рассказали «Цеху» про свои самые странные практики курирования. И здесь вы точно найдете над чем улыбнуться.
История моей «странной» кураторской практики началась, когда мне было 23 с панк-треш выставки «Похороны Гедонизма». Я только защитила диплом по реставрации масляной живописи в ВХНРЦ им. Грабаря и МГХПА им. Строганова и отправилась отдыхать от семилетней каторги в солнечную столицу блатной романтики Одессу и потом в колыбель древнерусской архитектуры — Киев. Прямое сообщение с Украиной было закрыто, так что единственным моим вариантом стал плацкартный вагон поезда Москва-Кишинёв. Духота стояла страшная, и я предложила своей подружке-попутчице провести время в вагоне-ресторане. Здесь все и началось! Каждое окно вагона было украшено полотенцем с народной вышивкой и распечатанными иконами. По телику транслировали концерт Киркорова, а сам вагон был наполнен сотрудниками милиции, разливающими из-под столов водку. Моим пунктом назначения было таировское кладбище, я ехала на похороны Леонида Войцехова — известного одесского концептуалиста, чье искусство вдохновляло меня с юности.
Следующие две недели моих каникул на Украине были не менее сюрреалистичными, ощущение странного удовольствия от эстетично-трансформирующейся реальности не покидало меня. Отсюда и родилась идея сделать об этом выставку — «Похороны гедонизма».
Выставка состоялась через месяц после моего возвращения в районе Старой Басманной улицы в старинном деревянном амбаре/конюшне. Концепция выставки была иронична по своей природе, я предложила художниками исследовать проблему вымирающей человечности в мире высоких технологий. Главным экспонатом выставки стала масштабная инсталляция из гробов. Из-за маленького срока подготовки мои переговоры с компаниями ритуальных услуг не увенчались успехом, пришлось везти бутафорские гробы из музея Бахрушина. Внутри них экспонировались работы художников, происходили перформансы. В один из гробов зритель мог залезть сам закрыться и посмотреть изнутри видео-арт Абрама Реброва.
В тот год вышел новый роман Пелевина «iPhuck 10», который красочно описывал скуку московских вернисажей, и законсервированность институционального сообщества. На «Похоронах гедонизма» мне хотелось избежать подобных ощущений у зрителей. Своей задачей я видела вернуть искусству целительную легкость, иронию и свободу выражения, пусть даже и глупого. На открытии выступали андеграундные панк-группы «Плеть», «Месячные» и «Опущенные», состоящие исключительно из художников. К моему удивлению, на открытие никому неизвестного кураторского эксперимента пришло около 300 человек, включая даже каких-то журналистов и критиков.
Последний год я как художник и продюсер вместе с режиссером Борисом Лесным работаю над проектом эко-опера «Вода», его тоже можно отнести к опыту «странного» курирования, потому что прежде всего для меня это работа с контекстом, и если для его выражения больше подходит форма спектакля, а не выставки, значит я буду делать спектакль. Наша оперы состоялась в новой ГТГ и Музее Москвы, участвовала на ярмарке современного искусства в Стокгольме на supermarketArtFair. В рамках Московской международной биеннале молодого искусства в ближайшее время пройдёт в Башмет центре и в МАММ
Два с половиной года назад мы с другом основали в Твери культурный проект «Рельсы»: еженедельно проводили лекции и кинопоказы, устраивали фестивали и выставки. Когда мы наконец арендовали собственное пространство для центра современной культуры, стало понятно, что выставочные проекты станут важной частью работы «Рельсов».
В регионах аудитория неподготовленная — казаться странным ей может почти всё. Нашим спорным проектом была выставка вьетнамского художника Руслана Ву, которую мы организовали в самом тусовом кафе города. У нас было 32 коллажа, сделанных художником из страниц толстых глянцевых журналов и этикеток лапши «Доширак», которые Ву собирал несколько лет. Серия коллажей стала оммажем к работе Энди Уорхола «32 банки супа Кэмпбелл» — гимну потребительской эпохи. Нам с художником хотелось довести сатиру, заложенную в коллажах, до абсурда, и сделать самих посетителей объектами выставки. План куратора и художника состоял в следующем: пригласить гостей на светский вечер-презентацию выставки и предложить им главное угощение вечера — лапшу быстрого приготовления. Станет ли элегантная публика закусывать игристое «Дошираком», воплощая в жизнь идеи о невероятной близости люкса и нищебродства? Какие эмоции она при этом испытает и сможет ли сама провести параллели между своими действиями и работами, развешанными на стенах? Партиципаторные практики (когда зритель становится активным соучастником культурного процесса) с едой не новы: в 60-х группа художников «Флюксус» нарезали с посетителями музея салат, а в 2015-м Риркрит Тиравании кормил поситетилей Музея «Гараж» пельменями.
Но вряд ли рядовой посетитель нашей выставки понял, что арт-объектом на выставке Руслана Ву стали не только 32 коллажа — плоских, блестящих, выступающих из матовой черноты листа, сочетающих то, что никогда не сочетается в материальном мире; но и хэппенинг с поеданием лапши, участниками которого стали гости. И им понравилось.
В «Гараж» меня занесло после филфака — в какой-то момент стало тесно в рамках филологического знания, которое подразумевает очень личное, интимное и вместе с тем одинокое погружение в текст. Не хватало в первую очередь кооперации с другими людьми — так случились две выставки Маши Богораз в ростовском арт-центре MAKARONKA, которые мы курировали вместе с Лейли Аслановой. С ней и Майей Нестеренко мы основали лабораторию «Серпентарий», объединившую молодых ростовских художников. Знакомство с ней стало своеобразным толчком: кажется, именно она первой узнала о моем желании поступить на программу в «Гараж» — и первой поддержала в этой, как мне казалось, авантюре. Карантин подпортил наши планы: несколько месяцев назад мы планировали открыть в книжном магазине «В порядке» выставку «Слова и вещи», посвященную книге-альбому-журналу как медиуму, но по понятным причинам выставка была перенесена.
В последнее время идеи для выставок приходят отовсюду: от копания в архивных материалах, чтения, постоянного просмотра работ художников и документаций выставок. Одним из таких сюжетов мы занимаемся вместе с Дуней Франкштейн: готовим выставку «Цветущий мох» о Хельмуте Лучинском, советском бриологе, чей биологический атлас мы недавно нашли — своего рода проект-реконструкция, в котором мы по крупицам восстанавливаем его спорные научные изыскания.
Все самое важное и интересное собираем в нашем Facebook