«Мы выживаем на работе, но живем вне ее»: выгорание, ПТСР и другие побочные эффекты труда

В из­да­тель­стве «Аль­пи­на Па­б­ли­шер» вы­хо­дит кни­га Мар­ку­са Ба­кин­ге­ма и Эшли Гу­делл «Это так не ра­бо­та­ет. По­че­му боль­шин­ство управ­лен­че­ских под­хо­дов неэф­фек­тив­ны и что с этим де­ла­ют сме­лые ру­ко­во­ди­те­ли». «Цех» пуб­ли­ку­ет от­ры­вок, по­свя­щен­ный ми­фи­че­ско­му ба­лан­су меж­ду жиз­нью и ра­бо­той.

Ра­бо­та — это труд­но. Каж­дый день на вас да­вит необ­хо­ди­мость справ­лять­ся со сво­и­ми обя­зан­но­стя­ми, до­сти­гать по­став­лен­ных це­лей, за­ра­ба­ты­вать до­ста­точ­но, что­бы обес­пе­чить се­мью, учить­ся по­да­вать себя так, что­бы про­дви­гать­ся вверх по ка­рьер­ной лест­ни­це и, как след­ствие, за­ра­ба­ты­вать боль­ше. Над ва­шей го­ло­вой на­ви­са­ет угро­за пе­ре­мен: вы бо­и­тесь, что ваша ком­па­ния сме­нит свои при­о­ри­те­ты, пе­ре­даст ваши обя­зан­но­сти внеш­ним парт­не­рам или най­дет ка­кую-ни­будь ум­ную ма­ши­ну, ко­то­рая бу­дет вы­пол­нять вашу ра­бо­ту луч­ше, быст­рее и де­шев­ле. К тому же вам при­хо­дит­ся ра­бо­тать с дру­ги­ми людь­ми — с по­сто­ян­но ме­ня­ю­щим­ся на­бо­ром лич­но­стей, одни из ко­то­рых си­дят в со­сед­нем ка­би­не­те, дру­гие — на дру­гом кон­це све­та; вам нуж­но со­труд­ни­чать с ними, но их мо­ти­вы и ме­то­ды оста­ют­ся для вас тай­ной за се­мью пе­ча­тя­ми. До­ро­га на ра­бо­ту и об­рат­но тоже не до­бав­ля­ет ра­до­сти: еже­днев­ная бит­ва с та­ки­ми же, как вы, в по­ез­дах, са­мо­ле­тах и на до­ро­гах, где все пы­та­ют­ся до­брать­ся куда-то, за­би­вая ар­те­рии ва­ше­го го­ро­да и по­вы­шая ваш уро­вень стрес­са. Со­рок пять ми­нут, час, пол­то­ра в каж­дую сто­ро­ну — или двух­ча­со­вой пе­ре­лет, если вы ра­бо­та­е­те кон­суль­тан­том в ка­кой-ни­будь круп­ной фир­ме и долж­ны лич­но про­во­дить встре­чи с кли­ен­та­ми, — и это толь­ко на­ча­ло ва­шей еже­днев­ной ра­бо­чей гон­ки. По пути до­мой вы пы­та­е­тесь хоть как-то рас­сла­бить­ся и от­клю­чить­ся от ра­бо­чих про­блем, но по­сле быст­ро­го ужи­на в се­мей­ном кру­гу сно­ва хва­та­е­тесь за те­ле­фон, что­бы разо­брать­ся с ве­чер­ней пор­ци­ей пи­сем и со­об­ще­ний в на­деж­де сде­лать что-то сей­час, что­бы не при­шлось за­ни­мать­ся этим с ран­не­го утра пе­ред ду­шем.

Ра­бо­та — это труд­но. Осо­бен­но если вы — врач. Мы мо­жем ду­мать, что док­то­ра устро­и­лись чуть луч­ше осталь­ных, по­то­му что, по край­ней мере, их ра­бо­та пол­на на­сто­я­ще­го смыс­ла, а мы ведь все меч­та­ем о ра­бо­те, в ко­то­рой есть смысл и пред­на­зна­че­ние. И мы ду­ма­ем, что, хотя вра­чам, ко­неч­но, тоже нуж­но за­пол­нять бу­маж­ки и за­ни­мать­ся про­чей ад­ми­ни­стра­тив­ной су­е­той, но они мо­гут на­блю­дать, как их па­ци­ен­ты вы­здо­рав­ли­ва­ют и вста­ют на ноги, бла­го­да­ря их уси­ли­ям и зна­ни­ям. Было бы здо­ро­во, если бы все мы так ясно и ре­гу­ляр­но ви­де­ли ре­зуль­тат на­шей ра­бо­ты. Было бы здо­ро­во, если бы все мы мог­ли де­лать то, что нам дей­стви­тель­но нра­вит­ся.

Од­на­ко дан­ные го­во­рят о дру­гом: несмот­ря на пра­вед­ность це­лей, вра­чам на ра­бо­те при­хо­дит­ся труд­нее, чем всем про­чим, по край­ней мере, по их соб­ствен­ным ощу­ще­ни­ям. Со­глас­но от­че­ту Кли­ни­ки Мэйо, 52% вра­чей го­во­рят о пе­ре­утом­ле­нии, а 15% стра­да­ют от ПТСР (по­ст­трав­ма­ти­че­ское стрес­со­вое рас­строй­ство) — это в че­ты­ре раза боль­ше, чем у сред­не­ста­ти­сти­че­ских со­труд­ни­ков ком­па­ний, и на 3% боль­ше, чем сре­ди ве­те­ра­нов войн в Ира­ке и Аф­га­ни­стане. Та­кой неве­ро­ят­но вы­со­кий уро­вень стрес­са неиз­беж­но нега­тив­но вли­я­ет как на за­бо­ту о па­ци­ен­тах, так и на бла­го­по­лу­чие са­мих вра­чей. Кли­ни­ка Мэйо об­на­ру­жи­ла, что по­вы­ше­ние уров­ня пе­ре­утом­ле­ния на ра­бо­те все­го лишь на 1% ве­дет к 20–30%-ному сни­же­нию удо­вле­тво­рен­но­сти па­ци­ен­тов, но что еще хуже, 15% всех вра­чей ко­гда-либо ис­пы­ты­ва­ли про­бле­мы со зло­упо­треб­ле­ни­ем раз­лич­ны­ми ве­ще­ства­ми, а ча­сто­та де­прес­сий и су­и­ци­дов сре­ди них вдвое выше, чем в сред­нем по стране.

И, как го­во­рят сами вра­чи, все ста­но­вит­ся толь­ко хуже. Ис­сле­до­ва­ние Кли­ни­ки Мэйо так­же по­ка­зы­ва­ет, что 80% вра­чей счи­та­ют, буд­то их про­фес­сия пе­ре­жи­ва­ет упа­док, 60% на про­тя­же­нии сво­ей ка­рье­ры под­вер­га­лись су­деб­но­му пре­сле­до­ва­нию по про­фес­си­о­наль­ным при­чи­нам и — са­мый убе­ди­тель­ный ре­зуль­тат — 73% вра­чей не по­со­ве­то­ва­ли бы сво­им де­тям вы­би­рать эту про­фес­сию. По­это­му, если дан­ные тен­ден­ции со­хра­нят­ся, к 2025 г. США бу­дет ис­пы­ты­вать нехват­ку бо­лее чем 20 000 вра­чей.

Судя по дан­ным, тя­же­лее, чем вра­чам, при­хо­дит­ся толь­ко мед­сест­рам в от­де­ле­нии неот­лож­ной по­мо­щи. Сре­ди них уро­вень пе­ре­утом­ле­ния и де­прес­сии еще выше, а ча­сто­та ПТСР (19%) по­чти вдвое пре­вос­хо­дит ча­сто­ту это­го рас­строй­ства у ве­те­ра­нов.

В ме­ди­цин­ском мире к этим дан­ным от­но­сят­ся очень се­рьез­но и вкла­ды­ва­ют мно­го вре­ме­ни и средств в кон­фе­рен­ции, ис­сле­до­ва­ния и прак­ти­че­ские экс­пе­ри­мен­ты, при­зван­ные вы­яс­нить, что де­ла­ет эту ра­бо­ту на­столь­ко раз­ру­ши­тель­ной, и как это из­ме­нить.

Пре­об­ла­да­ю­щий под­ход вряд ли вас уди­вит. Хотя си­сте­мы здра­во­охра­не­ния раз­ли­ча­ют­ся по сво­им ме­то­дам и при­о­ри­те­там, все они ис­хо­дят из того, что се­го­дня ра­бо­тать в сфе­ре ме­ди­ци­ны очень тя­же­ло и, сле­до­ва­тель­но, про­дви­ну­тые ме­ди­цин­ские учре­жде­ния долж­ны де­лать все воз­мож­ное, что­бы по­мо­гать сво­им со­труд­ни­кам вос­ста­нав­ли­вать­ся по­сле ра­бо­че­го стрес­са и на­хо­дить спо­со­бы огра­ни­чить ра­бо­чую неде­лю не бо­лее чем 60 ча­са­ми, что­бы обес­пе­чить им хоть ка­кой-то от­дых. В неко­то­рых учре­жде­ни­ях име­ют­ся ком­на­ты для ме­ди­та­ции пря­мо в от­де­ле­ни­ях неот­лож­ной по­мо­щи, дру­гие об­ра­ща­ют уси­лен­ное вни­ма­ние на по­мощь ме­ди­кам в ве­де­нии элек­трон­ных за­пи­сей, тре­тьи опла­чи­ва­ют сво­им ра­бот­ни­кам еже­ме­сяч­ные обе­ды с кол­ле­га­ми и се­мья­ми.

Та­ким об­ра­зом, ме­ди­цин­ские про­фес­сии с их по­вы­шен­ным уров­нем стрес­са и свя­зан­ны­ми с этим про­бле­ма­ми пред­став­ля­ют со­бой край­ний, но по­ка­за­тель­ный при­мер для сфе­ры тру­да в це­лом. Ра­бо­та, как учит нас наш опыт, — это фак­тор стрес­са, тру­ба, в ко­то­рую уте­ка­ет наша энер­гия, и, если мы не бу­дем вни­ма­тель­ны и осто­рож­ны, она мо­жет при­ве­сти к фи­зи­че­ско­му ис­то­ще­нию, эмо­ци­о­наль­но­му опу­сто­ше­нию, де­прес­сии и вы­го­ра­нию. Это сдел­ка: мы от­да­ем наше вре­мя и наши спо­соб­но­сти, что­бы иметь воз­мож­ность за­ра­ба­ты­вать день­ги, при­об­ре­тать то, что нам нра­вит­ся, и обес­пе­чи­вать тех, кого мы лю­бим. Мы на­зы­ва­ем день­ги, по­лу­ча­е­мые в ре­зуль­та­те этой сдел­ки, ком­пен­са­ци­ей — тем же сло­вом, ко­то­рое ис­поль­зу­ют юри­сты для обо­зна­че­ния воз­ме­ще­ния фи­зи­че­ско­го или мо­раль­но­го ущер­ба. Наша зар­пла­та, сле­до­ва­тель­но, это не про­сто день­ги — это день­ги, ко­то­рые мы по­лу­ча­ем в ка­че­стве воз­ме­ще­ния за неудоб­ства, ко­то­рые по опре­де­ле­нию при­чи­ня­ет нам ра­бо­та, — взят­ка, если хо­ти­те, ко­то­рая по­мо­га­ет нам сми­рить­ся с труд­но­стя­ми.

Ра­бо­та мо­жет даже от­вле­кать нас от ра­бо­ты. Ко­гда нам нуж­но сде­лать что-то важ­ное, мы по­ни­ма­ем, что это очень слож­но, если ка­ким-то об­ра­зом не из­ба­вить­ся от по­все­днев­ных за­бот, по­это­му мы от­прав­ля­ем­ся на ка­кой-ни­будь вы­езд­ной се­ми­нар для ру­ко­во­ди­те­лей, что­бы быть по­даль­ше от ра­бо­че­го шума и стрес­са и су­меть сфо­ку­си­ро­вать­ся на дру­гой ра­бо­те.

И так как ра­бо­та мо­жет ока­зы­вать очень вред­ное вли­я­ние, ка­жет­ся оче­вид­ным и ра­зум­ным ста­рать­ся при­ни­мать меры для того, что­бы не тра­тить все свои силы на ра­бо­чем ме­сте, а как-то ба­лан­си­ро­вать меж­ду ра­бо­той и чем-то дру­гим, чем-то луч­шим. Жиз­нью.

Мы те­ря­ем себя на ра­бо­те и вновь об­ре­та­ем в лич­ной жиз­ни. Мы вы­жи­ва­ем на ра­бо­те, но жи­вем вне ее. Ко­гда ра­бо­та опу­сто­ша­ет нас, жизнь на­пол­ня­ет нас сно­ва. Ко­гда ра­бо­та ис­то­ща­ет нас, жизнь нас вос­ста­нав­ли­ва­ет.

Ко­неч­но, это упро­щен­ный взгляд. Есть люди, ко­то­рые весь­ма успеш­но на­хо­дят удо­вле­тво­ре­ние в сво­ей ра­бо­те, и люди, жизнь ко­то­рых вне ра­бо­ты пол­на стрес­са. Кро­ме того, мы зна­ем, что су­ще­ству­ют по опре­де­ле­нию труд­ные и даже скуч­ные про­фес­сии. Ни у кого не мо­жет быть ни ра­бо­ты, ни лич­ной жиз­ни, ко­то­рая при­но­си­ла бы ис­клю­чи­тель­но сча­стье или была бы пол­но­стью под кон­тро­лем.

Од­на­ко ши­ро­ко рас­про­стра­не­но мне­ние, что «ра­бо­та — это пло­хо», а «лич­ная жизнь — хо­ро­шо» и, та­ким об­ра­зом, глав­ное — это ба­ланс меж­ду ра­бо­той и лич­ной жиз­нью. В спис­ке во­про­сов, ко­то­рые чаще все­го за­да­ют кан­ди­да­ты на долж­ность во вре­мя со­бе­се­до­ва­ния, во­про­сы «Спо­соб­ству­ет ли ком­па­ния под­дер­жа­нию ба­лан­са меж­ду ра­бо­той и лич­ной жиз­нью сво­их со­труд­ни­ков?» и «Ка­ко­ва куль­ту­ра ва­шей ком­па­нии?» сто­ят где-то ря­дом. По­это­му, на­хо­дясь в жест­ких усло­ви­ях рын­ка тру­да, ком­па­нии изо всех сил ста­ра­ют­ся под­черк­нуть за­бо­ту о сво­их со­труд­ни­ках, обес­пе­чи­вая их хим­чист­кой, бан­ков­ски­ми услу­га­ми и дет­ски­ми са­да­ми на тер­ри­то­рии офи­сов, пред­ла­гая ком­на­ты от­ды­ха, мас­саж­ные крес­ла, от­се­ки для сна и ши­кар­ные кор­по­ра­тив­ные ав­то­бу­сы. Все это, ра­зу­ме­ет­ся, про­дик­то­ва­но са­мы­ми луч­ши­ми на­ме­ре­ни­я­ми и за­ча­стую вы­со­ко це­нит­ся со­труд­ни­ка­ми — но в то же са­мое вре­мя про­ис­хо­дит из идеи, что ра­бо­та — тяж­кое бре­мя и про­дви­ну­тая ком­па­ния долж­на де­лать все, что­бы его об­лег­чить и тем са­мым хоть немно­го сме­стить ба­ланс в сто­ро­ну лич­ной жиз­ни для тех, кто на нее ра­бо­та­ет.